Мрачный Киев как маленький Берлин.

Политолог, философ, преподаватель Киево-Могилянской академии Михаил Минаков последние пару лет живет на два города, Милан и Киев. Что бросается в глаза приезжему киевлянину?

Чаще всего я летаю рейсом Милан-Киев. Это особый клуб. Им летят два класса женщин, которые в обычной жизни не пересекаются. Разбогатевшие баданты, трудовые мигранты, которые могут себе позволить раз в году полететь домой. И  депутатские жены, возвращающееся с покупками. Интересно было бы взять камеру и записать их диалоги. Красивая, модная девушка обсуждает с пожилой селянкой политику, цены, взгляды на жизнь, на детей, на семью. Оказывается, есть огромное количество тем и взглядов, в которых они сходятся. Что государство — это зло, что война — это зло. Тут же они обсуждают украинские и миланские цены.

Первые изменения замечаешь в аэропорту. Дольше, строже стала процедура паспортного контроля, больше вопросов, паспортистки что-то долго проверяют. Это настораживает.

Следующее впечатление — бардак в зале прилета. Ощущение, будто вернулся в 90-е. Летом тебя встречают плохо одетые, плохо пахнущие мужчины,  некоторые — криминальной наружности, дергают за рюкзак: «такси! кому такси!» Легальное такси держит цену в два с половиной раза выше рыночной. Плюс отбойник, забор, не пускающий никого подъехать к аэропорту. Формальные институты работают плохо, неформальные тут же предлагают цену ниже. Как будто 25 лет независимости потрачены впустую.

Доезжаешь до станции метро Харьковская, идешь в метро, и отмечаешь: перед тобой придерживают дверь. Я помню, что после Помаранчевой революции, мы какое-то время наслаждались тем, что водители притормаживали, пропускали пешеходов на переходах. Длилось это недолго, всего несколько месяцев. Каждая революция приводила к ухудшению манер водителей.

Манера придерживать дверь возникла во время последнего майдана. Радует, что и спустя два с половиной года она никуда не исчезла.  Пусть мрачны лица и цвета одежды, но вот появилось и до сих пор сохраняется взаимное уважение, а значит, есть надежда.

Идя домой по Саксаганского от станции метро Льва Толстого, понимаешь, что человеку в коляске или с коляской в этом городе не рады. Чемодан на колесиках можно поднять и перенести, но припаркованный во весь тротуар джип не даст проехать маме с коляской или инвалиду в коляске. Парковочное хамство осталось с нами, и похоже, никакая революция это не изменит. Частный собственник и общественное пространство до сих пор в поиске стиля взаимоотношений.

Приходишь домой: немытый подъезд, несмотря на оплаченные услуги уборки. И шум. Такого шумового загрязнения как в Киеве нет нигде. Уж на что экспансивны итальянцы, им до нас далеко.

На привыкание уходит дня три. Дольше всего привыкаешь к новым ценам. Все социальные навыки и инстинкты возвращаются, и ты уже ничего не замечаешь. Ни шума, ни хамства, ни куртуазности в метро.

После Помаранчевой революции был всплеск интеллектуальной и культурной жизни, который затух к концу 2005 года. Через два с лишним года после Евромайдана интенсивность интеллектуальной жизни в Киеве не только не затухает, а, как и цены,  — удваивается. Событий, на которые хочешь попасть ровно в два раза больше, чем в прошлый приезд. Это приятно и умно. Озабоченность общества гуманитарными вопросами не может не радовать. Фотовыставки, документалистика, научно-популярные лекции. Киев на глазах превращается в маленький Берлин.

Еще отмечу, рабочее: политики меняются. Они привыкают в безысходности и управляемости. Смирение политиков — это очень грустно.

Фотографии автора.