• Город
  • Тиждень
  • Арт
  • Сцена
  • Экран
  • Стиль
  • 111
  • О нас

111 слов

Прочитать

Маркіян та його відчуття снігу

14 Июнь, 2022

Прочитать

Непорозуміння, кримінал та інтриги лінгвістики

4 Июнь, 2022

Прочитать

Поезія воєнної доби: «Гітлера, Сталіна пережила, і цього переживу…»

26 Май, 2022

Прочитать

Містерії тіней та світла

24 Май, 2022

Прочитать

Імперії занепадають, імперії відроджуються

10 Май, 2022

Стиль

Прочитать

Мода не може брехати

27 Октябрь, 2021

Прочитать

Шить в Париже

19 Март, 2019

Прочитать

Дело в шляпе!

15 Март, 2019

Прочитать

Умные часы — украинский стартап Force

6 Август, 2018

Прочитать

Киевлянин, которого мы потеряли

1 Август, 2018

 

inший Kyiv

Читать Смотреть Слушать
  • Город
  • Тиждень
  • Арт
  • Сцена
  • 111
  • Про нас

inший Kyiv

  • Город
  • Тиждень
  • Арт
  • Сцена
  • 111
  • Про нас

In Город

Леонид Комский: умножить на три

1.9K Просмотров 22 Февраль, 2018

Леонид Комский: умножить на три Pin It

Часть 2. Пространство артрынка: аукционы

Продолжение.

Часть 1. Пространство галереи – здесь.

In Kyiv: Коль скоро ты уж сам заговорил про артрынок,  спрошу: вот прошел «Тихий аукцион», и у многих осталось ощущение … если не горечи, то недооцененности. Более того, многие считают, что этого в принципе нельзя было делать.

А почему? Ведь это же рынок, если мы говорим о «недооцененности», это противоречит самой идее рынка. Ведь что такое цена? Это продукт непротивления сторон, как говорил монтер Мечников. Цена возникает, когда есть ликвидность, когда кто-то готов что-то купить. Вот, скажем, 7 тыс. грн. за эту книгу я не готов заплатить, а 5 тыс. – уже согласен. И если она на скидке где-то будет за 5700 – я ее уже куплю, бог с ней, – и это будет ее цена. И что происходит на аукционе (кстати, в Америке аукционы часто начинаются с 1$): важно, не какую цену установили, а по какой цене ушло.  Если мне скажут, что какой-то художник стоит дороже той цены, которую мы первоначально установили, так замечательно – купите у меня и продайте дороже! В конце концов, цена это то, что появляется в процессе торгов. Цена – это тот максимум, которые люди сегодня готовы заплатить за ту или иную вещь. Это объективная рыночная величина. Вот как давление: оно не такое, как мы установили. Сегодня оно низкое, завтра – высокое. Чтобы понизить – мы пьем лекарство, чтобы повысить – пьем кофе. Причем, что еще важно, – когда я говорю «готовы купить», – тут нужно изменить форму глагола на «многоразовую»: готовы покупать. Один раз – если очень хочется – можно переплатить. А если какой-то пик повторяется – два раза и больше, – это уже тенденция. Это значит – цена растет.

Все, что я сейчас говорю, это результат наблюдения объективно существующей реальности. Ну хорошо – субъективно существующей реальности. Но, так или иначе, мы живем в этой реальности, и чтобы что-то продать, нужно опускать цену до тех пор, пока это не начнет продаваться. Мы же видим, что происходит с рынком недвижимости. Сначала были одни цены, после кризиса 2008 года они упали почти вдвое, потом снова упали. В последние годы рынок сжимается, и 2017-й был довольно тяжелый в этом смысле. А «Тихий аукцион» как раз себя оправдал, и книжные наши аукционы прошли хорошо. В целом, конечно, выторг упал процентов на двадцать, но это меньше, чем могло бы быть.

In Kyiv: Иными словами, нужно понимать так, что артрынок ведет себя точно также как другие рынки? И если другие рынки упали, то чего мы хотим от аукционов?

Нужно понимать, что это единый организм со своей кровеносной системой: деньги это энергия, это кровь. И мы все живем в одном пространстве, ходим по одним улицам, зависим от одних и тех же вещей. Да, артрынок зависим от того, что происходит в этом социальном пространстве, он зависит от экономики, зависит от ВВП. В 2017-м осень и начало зимы шли тяжело, была рецессия – не только у нас, везде. Что касается этого года, – о тенденции можно будет говорить месяца через полтора, не раньше.

In Kyiv: И все же, чего вы ждете в этом году?

А мы не ждем, мы готовимся!

In Kyiv: Хорошо, к чему вы готовитесь, и что этот год нам готовит?

Мы готовим как минимум три аукциона. К нашим регулярным – книжным и «тихим» – добавился еще один – благотворительный, мы его проводим совместно с Международным женским клубом (это известная организация, существует более четверти века). Это повсеместная практика, не только в Украине: такие аукционы проводят с участием дипкорпуса, и мы сейчас к этим проектам подключились.

In Kyiv: Книжный аукцион вы готовите к «Арсеналу»?

Нет, мы проведем его здесь, на Рейтарской. Если мы будем принимать участие в «Арсенале», то, скорее всего, это будет презентация 2-хтомника Александра Аксинина, который мы издали по итогам проекта. А ближайший «Тихий аукцион», я надеюсь, будет в середине весны – если удастся собрать хорошую коллекцию.

In Kyiv: И чтоб закончить тему: эти «тихие цены» «тихих аукционов» – ведь, по большому счету, для богатых людей это очень маленькие деньги. Это один заход в бутик-лакшери, это сравнимо с ценами на обувь или на сумку. Но это же совершенно другого порядка вещи, это долговременное вложение, это не пара обуви на сезон, это то, что будет расти. У меня все же такое ощущение, что это проблемы образования, это печальное состояние ума…

Это состояние зрелости ума, я бы сказал. Она может наступить довольно рано, а может не наступить никогда. Но, в самом деле, богатые люди покупают произведения искусства приблизительно с тем же смыслом, с которым покупают в бутиках-лакшери какие-то дорогие атрибуты – духи или часы. Да, многие (не все) не понимают особенностей артрынка, не понимают, что тут иначе работает капитализация, что это отсроченная ценность. И все же это гораздо сложнее устроено. Это зависит от очень многих вещей. От  оптимизма или пессимизма в обществе, от стабильности, от веры в будущее. Вот не верят люди, что что-то изменится к лучшему, и боятся тратить деньги, даже если они есть. Кстати, рынок лакшери тоже упал, там дела еще хуже, чем у нас. А у нас – если речь идет о настоящем искусстве – цены не падают, они в некоторых сегментах даже растут, и не только на классику, на современное искусство тоже.

С другой стороны, тут, в самом деле, проблемы в психологии и традициях. Однажды в Барселоне, в одной из галерей я невольно стал свидетелем покупки. Сумма покупки была небольшая – около 2 тыс. евро. Покупательница – пожилая женщина, чрезвычайно довольная, оформив покупку и распив по этому поводу вместе с галеристами бутылку шампанского, ушла, картину ей должны были доставить домой через пару дней. Я разговорился с галеристами, мне рассказали, что покупательница присматривалась к картине и решалась очень долго, месяца три, и вот она ее купила. Но в принципе это обычное дело. Потенциальных покупателей, позволяющих себе потратить на произведение искусства такие суммы – 2-3 тыс. евро, – там 30-40%. У нас, конечно, на порядки меньше. У нас, в самом деле, несопоставимые суммы доходов, и средний человек, пенсионер, купить себе картину  не за 2 тыс евро, за 200 – тоже, в общем, вряд ли может себе позволить.

Отчасти по этой причине – сужение рынка – сейчас многие перешли на графику, и мы тоже работаем с графикой. Тут можно усмотреть тенденцию… в конце концов, если говорить в таких категориях: «что мы готовим?» или «чего мы ждем?», – нет, здесь мы ничего не готовим и ничего не ждем, мы не управляем ситуацией, мы пытаемся уловить «ветер», понять, что происходит. То же с графикой: в 1970-х это было одна из самых престижных ниш для коллекционирования. Потом, в 2010-2011 мы делали аукционы графики с отличным собранием: они были убыточны, мало кто покупал. Сейчас времена изменились. Кто-то не может позволить себе позиции первого ряда, живопись – даже ту, с которой мы работаем – современную и недавнюю – второй половины ХХ века. Это может стоить от трех до десяти тыс. у.е. А графика стоит на порядок меньше, это несколько сотен у.е., как правило, и тот же Аксинин или Гр.Гавриленко тут доступен за очень вменяемые деньги, хорошие работы Генриетты Левицкой есть на рынке, из современных – Павел Маков. Из совсем молодых – а мы сейчас работаем с этой плеядой новых киевских графиков (это Кристина Ярош, Аня Ходькова, другие ребята из этой мастерской), они тоже сейчас выходят на новый уровень.

В каком-то смысле эту ситуацию можно сравнить с Парижем начала прошлого века (при всей условности, – у нас все же не метрополия). Но там ведь поначалу была нищета совершенная, художники рисовали за гроши, за еду, и буквально через несколько лет все это стало стоить денег, цены стали подниматься, и поднимаются до сих пор.

Но это все коммерческие проекты. Мы сейчас продолжаем и лабораторную работу, которую мы начали здесь – в «Дукате» и Educatorium’е, и мы собираемся делать музей.

Леонид Комский
Share

Читайте также

Просмотр

Другая история

Просмотр

Живой архив

Просмотр

Назарий Кравченко: Что доказывает «Речовий доказ»

Просмотр

Маяк для графікоманів

Просмотр

Леонид Комский: умножить на три

Просмотр

Леонид Комский: умножить на три

Просмотр

Что год грядущий нам готовит: Леонид Комский

Просмотр

Оксана Билоус: Локация на Рейтарской

Предыдущий пост

«Тут все так или…

In Город

«Тут все так или иначе связано с мороженым»

Просмотр

Следующий пост

Искусство обыденного

In 111

Искусство обыденного

Просмотр

Instagram вернул неверные данные.

© 2022 inший Kyiv - All Rights Reserved.

Партнер сайту: