Композитор Александр Маноцков недавно приезжал в Украину записывать альбом украинских песен «Псалми i Танцi» и рассказал нам о своем Киеве.

На Кременецкой улице (теперь она называется Генерала Витрука), где я проводил детство, была булыжная мостовая, сейчас там положили асфальт. Когда я иду этой улицей, сквозь асфальт вижу те самые кривые булыжники, они отпечатаны у меня на сетчатке, получается двойная экспозиция: сквозь слой асфальта «прорастает» старый слой.

Для меня Киев — эти булыжники, о которые я в детстве разбивал коленки.

И другой город, в котором я, уже взрослым человеком, начал функционировать как музыкант. И эта двойная экспозиция сохраняется, я вижу два города. Один, в котором мне пять и так далее лет, а я всю жизнь ездил в Киев, но острее все запоминается, когда тебе пять, мой внутренний человек  — он пятилетний. И новый —  взрывной разрастающийся город, музыкальный, театральный, прекрасный. Поначалу, когда это стало совмещаться, впечатление было сюрреалистическое, сейчас потихонечку возникает не расщепленность, скорее стереоскопия, и она соединяется с другим, и получается, что слова Стуса  «Мiй Києве» я произношу от своего лица, происходит даже не апроприация, прорастание, он действительно, мой город. Между тем, моя музыкальная жизнь  здесь насчитывает всего  несколько лет — потому что раньше ничего особенного (в чем можно было бы поучаствовать) и не происходило. А сейчас Киев — это потрясающее место, восторг, радость, зависть. В Москве не играют Шаррино. Я эту оперу видел в Вене.

Украинская музыка и Сильвестров  в Москве — это как пароль и отзыв. Для меня это не формальные пароль и отзыв, мне важно и интересно, что он делает.  Вкладка, которая висит на компьютере с чьим-то выступлением на ютубе она же не имеет национального флажка, в этом смысле в одном и том же поле для меня находится и Алла Загайкевич и Алексей Шмурак и питерский композитор Боря Филановский, живущий в Германии, и Александр Щетинский. Авторов играют где угодно, интернет пронизывает насквозь и создает общее пространство. Но я вижу, например: это сочинение Полевой, то есть я понимаю, когда слушаю — это композиторы отсюда. Я не культуролог, не критик и не наблюдатель трендов, мое дело контент создавать, а не анализировать, и я поглощен этим круглосуточно, и даже во сне. У меня нет отстраненного взгляда, который позволил бы мне сделать описательное обобщение и соотнести с украинской музыкой какой-то предикат, чтобы ее каким-то образом определить, я могу просто сказать: она прекрасная. Классная. Моя амбиция — быть, в том числе, украинским композитором. Всюду, куда приезжаешь, хочешь работать композитором, это нормальный композиторский рефлекс, Гендель вот стал английским композитором. Это modus operandi  любого человека, сочиняющего музыку.

ФОТО: Алексей Белюсенко