«История чтения» Альберто Манделя
Альберто Мангель – директор Национальной библиотеки Аргентины и самый известный аргентинский библиотекарь после Борхеса. Он, к слову, был секретарем Великого Слепца, и читал ему книжки. Он сам стал писателем, написал несколько романов и составил множество антологий. «История чтения» – самая известная из его книг. Она довольно неожиданная: там о «книжных глупцах» и «книжных ворах», о том, как и где мы любим читать (в постели, в туалете, далее везде). Или о том, что и где читали знаменитые писатели и их не менее знаменитые персонажи. Эту книгу однажды уже переводила «У-Фактория», а сейчас «Издательство Ивана Лимбаха» затеяло новый перевод.
Читателей недолюбливают в раздевалках и на школьных дворах, в тюрьмах и государственных учреждениях.
…Я тоже читал в постели. В многочисленных кроватях, в которых проводил ночи своего детства, в странных номерах отелей, где по потолку скользили отсветы фар проезжавших мимо машин, в домах, звуки и запахи которых были мне незнакомы, в летних коттеджах, липких от морской влаги, или в горах, где воздух был таким сухим, что рядом со мной ставили исходивший паром тазик с отваром эвкалипта, чтобы помочь мне дышать, кровать и книга составляли комбинацию, помогавшую мне почувствовать себя дома, и в этот дом я мог возвращаться снова и снова, под какими бы небесами ни приходилось мне засыпать. Никто не мог позвать меня, о чем-то попросить; мое неподвижное тело под простынями ни в чем не нуждалось. То, что происходило, происходило в книге, и рассказчиком был я сам. Жизнь шла своим чередом только потому, что я переворачивал страницы. И кажется, я не могу припомнить радости большей, чем та, которую я испытывал, когда добирался до последних страниц и откладывал книгу, чтобы она не кончалась по крайней мере до завтра, а потом снова откидывался на подушку, чувствуя себя поистине властелином времени.
…
«Повсюду искал я счастия, — признавался Фома Кемпийский в начале XV века, — но не нашел его нигде, только в уголке с книгою в руках». Но что это за уголок? И что это за книга? Выбираем ли мы сперва книгу, потом уголок или сперва находим уголок, а потом решаем, для какой книги он больше подходит; нет сомнений, что акт чтения во времени требует соответствующего акта чтения в определенном месте, и связь между этими двумя актами неразрывна. Есть книги, которые я читаю в креслах, и есть книги, которые я читаю за столом; есть книги, которые я читаю в метро, на остановках и в автобусах. Я нахожу, что у книг, которые я читаю в поездах, есть что-то общее с книгами, которые я читаю в креслах, возможно, потому, что в обоих случаях я легко отвлекаюсь от того, что меня окружает. «На самом деле, лучшее время для чтения захватывающей книги, — говорил английский романист Алан Силлитоу, — это когда вы в одиночестве едете куда-то на поезде. Когда вокруг чужие люди, а за окном незнакомый пейзаж (на который вы время от времени поглядываете), сложные перипетии жизни, идущей на страницах, запоминаются нам особенно сильно». Книги, которые мы читаем в публичной библиотеке, никогда не бывают так прекрасны, как книги, которые мы читаем в уголке на кухне. 66 фунтов 13 шиллингов и 4 пенса заплатил в 1374 году король Эдуард III за романтическую книгу, чтобы держать ее у себя в спальне, определенно полагая, что именно там ей и следует находиться. В жизнеописании святого Григория XII века туалет описан как «место уединения, где можно без помех читать таблички». Генри Миллер соглашался: «Лучше всего мне читается в туалете, — признался однажды он. — В „Улиссе” есть места, которые можно читать исключительно в туалете, если, конечно, вы в полной мере можете оценить их содержание».
