Так что же мы знаем о жителе большого города? Оказывается — стараниями ученых разных специальностей — уже так много разного, что важно привести все эти знания в систему, посмотреть, в какую цельность они складываются. Мы публиковали отрывок из  сборника издательства  «Стрелка», Ольга Балла написала больше 111 слов о нем же.

К решению этой задачи и постарались приблизиться составители сборника, сведя под одной обложкой представителей дисциплин, действительно, настолько разных, что специалисты по городской среде как таковой среди них совсем не в большинстве. Это и понятно, поскольку разговор – неакадемичный, эссеистический – идет здесь не столько о городе, сколько о человеке. Он, конечно, охватывает далеко не все, что известно нам о жителе большого города, но важные тенденции тут подмечены и некоторые болевые точки нащупаны.

Два филолога – Михаил Алексеевский и Максим Кронгауз, два философа – Виталий Куренной и Григорий Юдин, два политолога – Василий Гатов и Екатерина Шульман, географ – Алексей Новиков, психолог – Мария Фаликман, экономист – Олег Шибанов и, наконец, искусствовед, он же архитектурный критик – Григорий Ревзин и архитектор – Юрий Григорян обсуждают, как город формирует человека на всех мыслимых уровнях – от представлений о пространстве и его устроения до особенностей речи — и чему его учит. Вот в этом, при всей разности представляемых ими интеллектуальных традиций и стилей мышления, согласны, кажется, все авторы: создаваемая человеком городская среда создает, существенным образом меняет самого человека (который вообще-то, как пишет в своем эссе Мария Фаликман, «не создан для города»). Это – первое положение, на котором они все так или иначе сходятся. Есть и второе: городская среда, по определению, проблематична и конфликтна, и это – оборотная и неотъемлемая сторона создаваемых ею возможностей.

Недаром именно «Конфликту» посвящен первый – значит, самый важный — из четырех сегментов, на которые составители сборника разбили, пространство диалога; а первый его текст, написанный Виталием Куренным, развивает мысль, согласно которой город учит человека одиночеству (имеющему для автора позитивный смысл – и как с ним не согласиться!).

За этим следуют разделы «Сообщество» и «Среда». Темы первых трех разделов, впрочем, в значительной мере пересекаются, поскольку всякий раз речь идет о городе как о пространстве взаимодействия, как о системе человеческих связей, которые нуждаются в постоянном налаживании. Последний же раздел отведен «Утопии», и занимает его один-единственный текст. В нем Григорий Ревзин, двигаясь по оси времени вспять, представляет читателю идеальные типы москвичей, воспитанных разными этапами развития советской и постсоветской (да, есть и такая) утопии: 2010-х, 1980-х, 1960-х и 1930-х годов, и соответствующее каждому из этих типов идеальное пространство.

Но и здесь, в сущности, речь выходит о том же, о чем и в предыдущих разделах: о городе как о машине разлада, с трудом – если вообще – согласуемого различия. Настолько, что сама попытка говорить о «типичном» горожанине – своего рода утопия. Он неуловим. И таким его тоже делает город. И уж это-то мы знаем о нем наверняка.

«Возникают сомнения, — пишет Ревзин, — в возможности определить некий образ горожанина 2010-х, 1980-х, 1960-х, 1930-х и других годов — любого синхронического среза. Мне кажется, это не вполне удается сделать ни методами социологии, ни антропологии, ни культурологии, потому что образа горожанина своего времени, быть может, и не существует. «Образ горожанина» скорее представляет собой некий рынок, на котором продаются маски социальной идентификации, и эти маски в большей степени не согласуются между собой, чем представляют разные грани одного явления.»

Текст: Ольга Балла

Горожанин: что мы знаем о жителе большого города? – М.: Strelka Press, 2017.