Архитектор Борис Ерофалов о том, что Майдан – это некоторая программа, записанная в подсознании всякого здравствующего украинца возрастом более тридцати лет.

У бывшего советского человека в голове много мусора воспоминаний, который всплывает неожиданно, сам собой. Мелодии, тексты, живущие в подсознании, которые никто не учил. Прошло лет сорок, и неожиданно начинают крутиться в голове, как черт из табакерки, все эти «Обнимая небо сильными руками, летчик набирает высоту» или «Как пpовожают пароходы, совсем не так как поезда». В 1965 мне было пять лет, это лилось из всех радиоприемников. Уйма такой дребедени записана на подкорку.

Был такой украинский советский поэт Павло Григорович Тычина, славный тем, что писал хорошие и простые стихи, был членом ВКП(б), которому удалось выжить в 1930-е, а с  1953 по 1959 год быть председателем Верховного Совета УССР. В 1918 году, когда была учреждена УНР, им был написан знаменитый лирико-революционный вирш:

На майдані коло церкви 

революція іде. 

— Хай чабан! — усі гукнули,— 

за отамана буде.

У нас, киевских школьников было так: «Коло банi на майдані….

Прощавайте, ждіте волі,— 

Цитата из «Кобзаря», кстати

гей, на коні, всі у путь! 

Закипіло, зашуміло — 

тільки прапори цвітуть…

Ничего не напоминает (розмаїття прапорів 2004-го)?

На майдані коло церкви 

посмутились матері: 

та світи ж ти їм дорогу, 

ясен місяць угорі!

На майдані пил спадає. 

Замовкає річ… 

Вечір. 

Ніч.

В стихотворении Тычины слово «майдан» употребляется трижды и обозначает просто «площадь».

Переход от площади к Майдану совершается не в архитектурном, но в ментальном смысле, в смысле этой самой длинной памяти. И когда закончился Союз, память 1918 года неотвратимо и назойливо всплыла, и главную площадь страны переименовали не в Площадь, но в Майдан. О том, как киевский Майдан и его архитектурная реконструкция 2000 года способствовали тому, чтобы произошла Померанчевая революция, мы уже говорили.

Сегодня слово «майдан», арабско-тюркского происхождения (на арабском, турецком и узбецком это звучит одинаково), стало общеупотребимым, очень широко, наравне с понятием «цветные революции». Для многих, в том числе, а может быть и в первую очередь, для страны «Российская Федерация», это имя нарицательное, страшилка для детей.

Сегодня «Майдан» – это понятийная единица.

Недавно был в Беларуси: искреннее ощущение – полицейское государство! Сразу начинаешь понимать простую вещь: Украина – свободная страна! И более: слава Богу, что живу в Киеве, а не в городе Минске! При том, что во всех городах и весях страны Беларуси газоны стрижены, фасады крашены, кровли синие, на каждом углу менты, и все чики-пики. Никакого воровства, один государственный бандитизм гулливерианского масштаба! Неприятно, что это многим нравится, и за оболочкой не видят содержания.

В Минске есть свой Майдан – Правительственная площадь – кажется, она носит имя Ленина. На ней стоит Дом правительства, архитектурного производства хорошего питерского архитектора Иосифа Лангбарда (в Киеве Лангбард построил здание МИД, осколок недостроенного в 1930-е, кстати, по секретным причинам, Правительственного форума Украины). Минское здание старше, оно относится к эпохе конструктивизма, конца 1920-х. Перед ним стоит памятник В. Ильичу Ленину… невероятного, египетского качества (то есть очень качественный). Например, в беларусском городе Мозырь, что на реке Припять, стоит совершенное скульптурное говно Ильичу, с флагами. Но в Беларуси «декоммунизация» не состоялась (а зря). Всюду улицы Свердлага, Кирага, Дзержинскага…

Тем не менее, за очень короткий срок, с 2004 года слово «майдан» вошло в международный обиход в значении не площадь, торжище людское, но – революция, поступок, проявление воли.