Каким для нас был 2017-й  (и каким будет будет следующий год)  с точки зрения социолога Евгения Головахи: «Мы живем в мире материальных ценностей, но можем эволюционировать (медленнее или быстрее)».

Все познается в сравнении, и 2017-й по оценкам наших сограждан был получше предыдущего. Хотя он, конечно, значительно уступает началу 2014-го, — это было время вдохновенных надежд на то, что все быстро изменится. Поменяется одним мановением волшебной палочки, врученной людям на волне победы на Евромайдане. В 2016-м люди почти не отмечали позитива, во время социологических опросов этого года были отмечены позитивные моменты.

Главными позитивными изменениями были: повышение пенсии, начало успешного латания дорог и безвиз. Негатива в 2017-м  люди отметили больше, но и позитивные вещи были отмечены тоже.

Что касается общих настроений — они преимущественно негативные. Но на фоне массовой неудовлетворенности жизнью, — более двух третей общества считает, что мы развиваемся не в том направлении, —  это нормально. Я был вчера на телевидении, комментировал это. «Это значит, мы не туда идем? — спросили у меня. «Нет, — отвечаю — когда люди говорят о направлении (развития общества), это означает то, что их надежды не оправдались. Сам вопрос свидетельствует о преобладании отрицательных оценок. Но он совсем не отрицает пути, который определился — европейский вектор, его стабильно поддерживает большинство украинцев. В противоположном направлении очень немногие хотят двигаться. Так что путь определен, идем мы в ту сторону, но не теми темпами и не той дорогой, топографию пути можно было выбрать удачней.

Мы замеряем самочувствие людей в целом, и часто оценки людей нельзя воспринимать буквально. Приведу пример. В мониторинге итогов года был вопрос: как в этом году изменилась ваша жизнь в следующих сферах…? И берем 12 пунктов: материальное состояние, досуг, профессиональная деятельность и так далее, — разные сферы жизни. Интересно, что, начиная с 1994 года (с этого года мы стабильно проводим мониторинг) —  каждый год примерно 60%  жителей Украины говорят, что их жизнь ухудшилась. Процентов 10-20 говорят, что их жизнь улучшилась. Остальные говорят: «не изменилась». Исходя из этих ответов можно было бы сделать вывод, что жизнь людей вот уже больше четверти века ухудшается и ухудшается, они постепенно катятся в пропасть. При этом мы наблюдали — в середине 1990-х 80% опрошенных считали себя неимущими и находящимися на грани выживания, в начале 2000-х таких было 40%, сейчас — 30%. Согласно этим цифрам получается, что жизнь стабильно ухудшается, но при этом становится меньше людей, находящихся на грани выживания. Поэтому никогда нельзя однозначно интерпретировать и оценивать любые цифры. Безусловно, массовая неудовлетворенность понятна. Все-таки уровень жизни в стране достаточно низкий, плюс проблемы Донбасса, Крыма, войны, политический нестабильности.

В 2017 году уровень протестных настроений был ниже, чем в прошлом. Это свидетельствует о наступлении периода некоторой адаптации — были страшные события, все было по-новому и неприятно по-новому, адаптироваться к этому очень сложно. Люди не могут жить с ощущением ужаса и дезадаптированности очень долго, иначе они впадают в депрессию (и таких тоже немало), но большинство преодолело шок трудных тяжелых изменений, и в обществе появились признаки адаптации. Неуверенные, но они есть. Но даже эти ростки адаптации могут быть затоптаны, если власти в очередной раз продемонстрируют свою готовность снести то, что строили на трагедии Майдана.

Если ничего не произойдет, 2018-й год будет годом тишины —  есть день тишины перед выборами, так и 2018-й будет годом, когда надо собраться с силами. Я не пророк, власть может наделать глупостей, Янукович мог не совершать всей цепочки ошибок и вполне дожить до выборов. У власти есть склонность к членовредительству, власти могут вызвать совершенно естественные протестные настроения. Год тишины состоится, только если власть не наделает ошибок. А в 2019-м киевлянам (а они всегда были двигателями изменений), придется подумать, чего же они хотят. Как и всей Украине.

Ценности — краеугольный камень позитивных настроений. Они меняются очень долго, десятилетиями, даже если меняются условия жизни. Мы можем быстро поменять декларативную ориентацию. Так, была ориентация на Россию, теперь на Европу.  Достаточно было, чтобы Россия продемонстрировала, что будет, если мы реализуем доминантную ориентацию, которая была у нас долгие годы. Как-то люди хорошо усвоили этот урок. Но ценности — вещь глубинная, то, что является фундаментом. Для того, чтобы добраться до фундамента….

У нас есть методика определения, насколько сейчас важны те или иные ценности,  мой коллега Анатолий Ручка эту методику в 1990-е разработал. Традиционные, классические ценности — семья, материальный достаток, работа, мир, — очень достойные ценности. Они всегда были ведущими, и по пятибалльной шкале приближались к пяти баллам по значимости. И социальные ценности — участвовать в общественной жизни, контролировать власть…, — эти всегда были последними в ряду, да и сейчас не вышли на первые места. Но, если раньше по значимости они были на уровне около трех баллов, в последние годы — стали приближаться к четырем: осознание людьми своей социальной роли (если мы не будем контролировать власть, решат все за нас) — такого рода ценности в целом по стране поднялись. Это — позитивное изменение.

Мы живем в мире материальных ценностей. Нельзя ждать, что у нас сразу появятся ценности постматериального общества (речь о самореализации, взаимопомощи, свободе). В той же Европе они появились и стали доминантными в последние 40-30 лет. Материальные ценности (такие как материальный достаток, безопасность, благополучие) постепенно отступают на второй план. Для того чтобы это произошло, нужны два условия — высокий общий уровень жизни и социальная защита тех, кто не может себе его обеспечить. У нас это будет нескоро, мы живем в мире материальных ценностей.

Мы можем медленнее или быстрее эволюционировать. Всегда привожу это в пример: наша доминантная ценность – безопасность, а не свобода. Это значит, мы не готовы пожертвовать безопасностью ради свободы. Мы, выбирая безопасность, теряем и свободу, не имея и безопасности Как Черчилль сказал в Палате Общин? «У вас был выбор между войной и бесчестьем. Вы выбрали бесчестье и теперь получите войну».  Мы очень ценим безопасность, мы выбираем безопасность и теряем с этим выбором свободу. Это традиционные укорененные ценности, мы не можем перепрыгнуть через несколько пунктов к достойной жизни.

Люди надеются, что когда-то «жить будет хорошо». Не надеются на то, что хорошо будет скоро. Мне даже опрашивать о скорых надеждах не нужно. Я попал на категорию оптимистов всего один раз, это было по заказу администрации президента Кучмы, мы проводили опрос руководителей районных администраций и районной верхушки, опрашивали руководство, это было уникальное исследование. Единственный раз я попал в мир оптимистов, которые верили в наступление светлого будущего, скорого и прижизненного — не вот этого: «но наши дети и внуки увидят лучший мир». Но им (руководителям)  по рангу полагалось быть оптимистами.

Самое популярное (и опасное) слово года, слово всех публичных дискуссий – слово «патриот»*. Оно невероятно опасное и пугающее, когда я слышу слово «патриот» и «не-патриот»,  —теряюсь, потому что нет определения, которое пояснило бы, что такое патриот, кого можно считать настоящим патриотом. Есть два таких опасных слова – справедливость и патриотизм.  Я бы не хотел, чтобы оно занимало ведущие позиции в дискурсе. Я бы хотел слышать другие характеристики и категории: человек разумный-не разумный; радикал и умеренный; толерантный и нет.  Если бы мы вели наши дискуссии на таком уровне, смогли бы найти общее понимание ситуации. У нас сложное общество, нам сложно найти общий язык. Дискурс в опасных размытых категориях лишает нас шансов на выработку общего языка и понимания — потому что каждый присваивает личное право толкования смысла того, кто такой патриот. Это слово – лучший кляп, которым можно заткнуть глотку оппоненту.

Люди объединяются на основе идентичности. Когда побеждает гражданская идентичность, побеждает общее, а не разделяющее. Это касается любых групповых различий. Общество интегрируется, когда перестает проводит жесткую границу между разными социальными, демографическими, этническими, гендерными и так далее группами, и жить не по традиции. Конечно, оно может жить с жесточайшим разделением, как Индия, веками живущая с кастовым разделением.  Для Украины эта проблема актуальна, этнолингвистическая идентичность (это мой термин), способна сыграть плохую роль, может разрушить хрупкую интеграцию нашего общества.

Посмотрим. Киев первый покажет, как люди дифференцируются, он интересный город в этом смысле, по нему можно изучать, что будет с Украиной.

* Украинский словарь «Мислово», специализирующийся на современном языке и сленге, назвал слово 2017 года в украинском, им стал термин «безвіз»; словарь «Мислово» выбирает слово года уже в пятый раз. Предыдущие победители – «Євромайдан» в 2013 году, «кіборги» в 2014-м, «блокада» в 2015-м и «корупція» в 2016 году.