Архитектор Ерофалов  рассказывает и доказывает: Киев – не европейский город.

Недавно я возвращался из Черниговской губернии, из сельской местности домой, в Киев, и на подъезде к городу по Броварскому шоссе меня ошарашило: Киев – «не-европейский» город.

Здесь замечу, что для ощущения открытия, откровения, для визии важно некоторое отстранение (живя внутри этого не замечаешь), нужна ситуация переноса, сбивки, обновления зрения. Только так и можно – увидеть. Иначе город затёрт, привычен, закрыт. И вдруг – ты видишь его будто впервые.

Имея за спиной опыт очень разных городов – европейских, американских, африканских, – смотрю на Киев и понимаю: это не Германия, не Польша, – не Европа. И не Америка. И Вдруг понимаешь: хазары! Мы живем в хазарских городах. Таким был Итиль на Волге. И все города, которые нас окружают, в Центральной и Левобережной Украине, наследуют кочевые, номадические черты Хазарского каганата. Эти черты можно увидеть даже в устройстве советских микрорайонов Западной Украины, например, в микрорайоне Сыхив во Львове.

Современный город Киев, в широком смысле, с окраинами, устроен именно так. Попробую обозначить его признаки.

Во-первых, отсутствие даунтауна – это одна из главных черт, делающих город хазарским. Если собрать все небоскребы вместе, как в даунтауне, дышалось бы легче.

К сожалению, все наши города развиваются по такой устоявшейся хазарско-большевистской схеме. И даже когда разумный архитектор-градостроитель пытается набросить на них какую-то планировочную узду (потому что неразумные двадцатиэтажные жилые «тычки» появляются по всему телу города, от Борщаговки до Позняков), он упорядочивает данность, дикое поле, разгул нищеты и жадности в одном стакане. К примерам такого номадического торжества идеи отнесу сталинские высотки в Москве, идею застройки киевских Липок по периметру высотками под названием Корона (архит. Ю. Паскевич, 1960-е), идею застройки главного холма Днепропетровска, тоже по периметру, отдельно стоящими высотками, под схожим названием «Корона» (архит. А. Дольник, 2000-е), а также проект упорядоченного размещения киевских высоток архит. В. Штолька. Корона это хазарский «Кетер», из Дерева Сефирот. Все эти «ансамблевые» проекты обволакивают хазарский принцип – упорядочить непомерно разросшееся нечто, выстроив его в как бы архитектурный порядок, как бы в ансамбль.

В результате, вполне традиционно, в Киеве везде появляются стохастические, неупорядоченные конгломераты дурацких дешевых многоэтажек, не слишком оснащенных удобствами для жизни. Это всё хазарское, номадное. В разбросанных нагромождениях домов и гаражей есть что-то от кибиток, в которых жил торговый хазарский люд, перетекающий великой степью на лошадках и верблюдах.

Недавно я был в гостях у коллеги на Шулявке, в высотке, на 22 этаже. Сейчас Шулявка стала частью большого киевского центра, западной границей центра Киева. Из окошек квартиры отрывается вид на юг, в сторону Борщаговки. Рядом моя «малая родина» на Сырце, Я эти места хорошо знаю, но когда посмотрел в направлении на юг, то совсем не узнал прилегающих видов. Какой-то другой город, разбросанный и загадочный, не очень привлекательный, потому что абсолютно индифферентный, как каша. Жуть! Я архитектор и исследователь, моя диссертация была посвящена, ни много ни мало,  градостроительному развитию Киева XIX – начала XX веков. Я этот город как бы  – знаю, так получилось. Но, глядя в окно c 22-го этажа, я с изумлением думал: где это? что это? Это – не Киев.

Вторым признаком  хазарского города является пренебрежение к собственному ближайшему окружению, в бытовом и дизайнерском смысле слова. Не важно, что у тебя вокруг: под домом, что под окном, что под дверью, на лестничной площадке, в конце концов. Гораздо больше интересует домо-интерьер, и то… не очень.

Последняя, генеральная черта хазарского (и советского) не города, но человека: ему не очень важно благолепие вообще, ибо он уповает на царствие божие (коммунистическое), и ему наплевать на неустроенность ежедневного обихода и окоёма. Подумаешь, грязь-окурки! «Человеческое общение» важнее!

В итоге наш «город» – это  не стадо небоскребов, как в Штатах. И не субурбия, его окружающая. Хазарско-монгольское жлобство, жадность и  нерегулируемость процесса.