Историк архитектуры Борис Ерофалов рассказал InKyiv о четырех самых «ненавистных» зданиях Киева.

1. «Небоскреб» Гинзбурга, Институтская, 4

Архитекторы Адольф Минкус и Федор Троупянский.

Здание, стоявшее на месте нынешней гостиницы «Украина», навлекло на себя в 1911 году шквал критики. Подумать только – 9 этажей! Газеты того времени были полны негодованием: «Как можно терпеть такое издевательство? Это что вам, Америка? Не нужно нам этого!»

Это был очень красивый дом в стиле ар-нуво, с классическими колоннами и башенками-ротондами… С него и пошла киевская мода жаловаться на все, что строится нового и большого.

Дом Гинзбурга пал жертвой пожаров 1941 года. Выгорел капитально. Наш выдающийся архитектор-реставратор Юрий Лосицкий недавно говорил мне, что большинство зданий довоенного Крещатика можно было восстановить: фасадные-то стенки остались.

До войны Крещатик был буржуазной, богатой, «венской» улицей. Как торговая Марияхильферштрассе. Можно было побороться за  его восстановление.

2. «Комод» на Владимирской 51-53

Архитектор – Вадим Гопкало

Построенная в начале 1969 панельная многоэтажка напротив Оперного восстановила против себя всю киевскую интеллигенцию – слишком велик был контраст с архитектурным окружением. Звучали даже язвительные комментарии на «вражеском» «Голосе Америки».

Этот дом напоминает Марсельскую единицу Ле Корбюзье, построенную после войны в Марселе, довольно модная тема для студентов-архитекторов. Еще одна точка сходства: как и Марсельская единица, дом Гопкало – это тупой 12-тиэтажный параллелепипед среди исторической застройки. Чтобы как-то смягчить эффект, на торце была сделана достаточно неплохая мозаика, которая цела до сих пор. Там така дівчина пляшє у віночку зi стрiчками в в червоних чобiтках. Якись Іванко на сопілці грає.

В Киеве, кстати, есть гораздо более симпатичный дом, построенный по принципам Ле Корбюзье  – это дом за Цирком, который одним углом выходит на Олеся Гончара, а другим – на Дмитриевскую.  Архитектор – Михаил Будиловский. Очень красивый, очень тонко нарисованный дом, в отрытом кирпиче, стоит на литых ногах сложной параболической формы, освобождает первый уровень. Каркас, поперечные стенки стоят на опорах, по консоли идут несущие стены, а между ними – кирпичные стеночки. Одна стоит прямо, вторая заваливается в одну сторону,  следующей секции – в другую.  Они вибрируют, все это в открытом, клинкерном кирпиче. Этот дом построен лет на пять позже, чем гопкаловский. Не понятно, кому это эстетство предназначено, тонких эстетских вещей народ не чувствует.

Строительство дома Гопкало запустило трансформацию всей площади. Чтобы приглушить доминирование «Комода», в конце 1980-х реконструировали оперный театр: надстроили сценическую коробку, театр стал выше и перестал спорить с гопкаловским домом.

Затем настал черед гостиницы «Театральной». Расположенное напротив Оперного здание было построено в стиле неоренессансизма – с угловой призматической башенкой, с обычной гипсовой лепниной на кирпиче. Ее достоинством была вписанность в ландшафт. Когда главным архитектором Киева был Бабушкин, на месте «Театральной» построили офисный центр «Леонардо»: по углу он занял семь этажей, а чуть в глубине построена квадратная башня.

3. «Свечки», Грушевского, 9а, Мазепы, 11б

Архитекторы  Сергей Бабушкин и Мария Сусская

Первая высотка, изменившая панораму Правого берега, была построена при Кучме. Ющенко, придя к власти сказал: «ми цей будинок обов’язково демонтуємо». И, конечно, соврал.

Выходец из бюро Бабушкина, дочь известного архитектора Виктора Сусского, Маша Сусская построила второй, очень похожий дом, за гостиницей «Салют» на площади Славы, рядом с Дворцом пионеров. Такая же примерно по высоте и выразительности конструкция.

4. «Высотка», Кловский спуск, 7

Архитектурное  бюро Сергея Бабушкина

Этот дом считается самым вызывающим зданием Киева. Я отношусь к нему критично, но с пониманием. Его проектировала мастерская Бабушкина под названием «Архитектурный союз». Надо отдать должное Бабушкину: он создал свою школу, из которой вышло пол-дюжины известных архитекторов, в том числе Яновицкий, Сусская, Мазур. Формально главным архитектором хмарочоса на Кловском был как раз Андрей Мазур.

Нет смысла обсуждать это здание как архитектуру. Ну да, небоскреб, который стоит в яме. Ну да, не вписан в ландшафт. Но я не склонен сетовать о ландшафте. Небоскребы – это хорошо. Сделайте так, чтобы рядом с небоскребом все технологически было правильно. Чтобы были парковки, чтобы можно было пройти, и проехать, и погулять. Ландшафт все равно со временем будет загроможден, и приобретет форму даунтауна, этого избежать невозможно. Небоскребы в даунтауне – это хорошо. Деловой центр столицы так или иначе со временем будет застроен и приобретет форму даунтауна…

На фото:  Жилая единица, Марселький блок Ле Корбюзье во французском городе Бри, Briey-en-Forêt