Эта книга не про женщину-писательницу и не про женщину на троне. Хотя ее героиня – императрица и первая русская женщина-автор.
Но речь тут не о «женской литературе», не о гендере и не о легендарной «женской истории» Екатерины II. Эта книга о литературе как о политическом и идеологическом проекте и об императрице, которая сделала такую литературу одним из инструментов своей политики и дипломатии. По большому счету, это книга о первых опытах политической пропаганды. И о первых – невероятно эффектных и эффективных опытах литературной презентации. В самом деле, представьте себе начинающего автора, чьи опыты всерьез обсуждают Вольтер и Дидро, а на премьерах пьес присутствует дипломатический корпус. Впрочем, серьезных конкурентов у этого «автора под маской» не было.
Строгая секретность вокруг авторства «Антидота» была вызвана не только неуместностью полемики русской императрицы с заезжим путешественником. Этот воин-писатель призван был свидетельствовать «в защиту» России и самой императрицы, опровергнуть своим текстом каждую строчку «лжесвидетельства» со стороны Шаппа. Противоядие должно быть, согласно медицинским представлениям времени, соразмерно яду, оттого книга «Антидот» получилась чрезвычайно большой по объему, удивляющей европейских читателей своими мелочными привязками почти к каждому приведенному путешественником факту или суждению. Между тем за мелочными придирками прорисовывалась своя система. Здесь проявилась — хотя и в утрированном виде — просветительская вера в силу слова: текст был способом контроля, а потому необходимо было «разоблачить» каждое слово и каждое заключение «дурной» книги — дезавуировать или, вернее, заместить «ложный» текст своим «истинным» текстом. Это означало взять контроль над восприятием России, ее прошлого и настоящего, в свои руки.
Вера Проскурина. Империя пера Екатерины II: литература как политика. – М.: Новое литературное обозрение, 2017