О Петровке – с любовью и … без фанатизма

Инна Булкина

Петровка выросла из советского черного рынка, тот, в свою очередь, из книжного дефицита, – сейчас нужно объяснять, что это было и как это было, но тем не менее… Ноги Петровки растут оттуда, из тех баснословных времен, притом что география изменилась. В конце 1980-х т.н. книжный «толчок» располагался на Фрунзе, на Петровку он переместился с 1997-го, и нынешняя Петровка начиналась с десятка машин. Уже в 1998-м там было несколько сотен лотков, а сегодняшняя Петровка со всеми своими «прибавлениями» – вещевым рынком, блошкой, едальнями и магазинами, – величиной в поселок городского типа. Но справедливости ради, она мало походит на тот легендарный «толчок», с которого все начиналось: она утратила чистоту жанра, она просто осталась неким городским «местом» – местом, где, по определению, можно купить все.

Впрочем, это «все» – не более чем риторическое преувеличение. У Петровки есть свои фанаты, я к ним не принадлежу, и я точно знаю, что на Петровке купить можно, а чего нельзя. К Петровке вообще нужно прилагать «инструкцию пользователя»: такой-то ряд, такое-то место – некто Стас (Славик, Валера), спрашивать эзотерику, философию, путеводители, учебники, разного порядка «руководства» и т.д. Не спрашивать – потому что бесполезно – новую хорошую филологию, неочевидные и добротные просветительские серии от «НЛО», «Алетейи», «Нового издательства», да вообще от любого небольшого хорошего издательства – не спрашивать! Категорически не спрашивать поэзию.

У меня был печальный опыт.

Однажды, лет восемь назад, я ломала голову, что подарить на день рождения поэту Ирванцу и решила, что надо бы купить ему новый сборник поэта Кибирова. Прежде чем отправиться на Петровку, я прошла центральные книжные, – с предсказуемым результатом, но эксперимента ради. Затем я поехала на Петровку и стала педантично обходить ряд за рядом. В какой-то момент, когда я поняла, что хожу уже битый час и весь репертуар Петровки (нехитрый)  знаю наизусть, добрые люди сказали мне: нужно пойти в самый конец такого-то ряда, лоток № такой-то, там некто Александр, он крутой. Если такое и есть, то только у него. Некто Александр посмотрел на меня с недоумением, пошевелил губами, повторяя непонятную фамилию, и сказал: вот у меня есть стихи, вот Бродский, и вот Евтушенко. Рубальской у Александра, кажется, в самом деле, не было, – он таки был крутой. А на всей остальной Петровке из поэтов была на тот момент Рубальская.

Похожая история произошла затем, год спустя, когда я уже искала для подарка тартуским друзьям вышедший незадолго до того в «Критике» сборник поэта Ирванца. Сборника не было нигде, даже в издательстве. Ту свою проблему я, в конце концов, решила: я стала делать поэтическую серию в «Лаурусе». Что же до репертуарных проблем Петровки, то они происходят из проблем украинского книжного рынка, вернее, его отсутствия. По большому счету, Петровка (за вычетом букинистов) торгует тиражным неликвидом московских оптовиков, и вы найдете здесь, в лучшем случае, сезонную раскладку магазина «Москва», но никогда – «Фаланстер» или «Циолковский». На Петровке есть свое представление об «элитарном чтении», это здесь называется «умняк», это левая французская философия, и в этом смысле Петровка зафиксировалась на 90-х. Иными словами, она не просто родом из 90-х, она там и осталась – со своими вкусами, торговыми модулями, челночными схемами. Подозреваю, что даже «таможенные наработки» люди сохранили и передают по наследству.

Сегодня говорят, что Петровка «помре», – отныне  в сети все это покупается легко и дешево, а коль скоро Петровка была одним из главных в Европе пиратских рынков, то теперь все это просто скачивается напрямую. Но повторю: есть свои фанаты, знатоки и охотники.

Вот например:

Александр Морозов

Я на Петровку отправляюсь регулярно, практически каждые выходные, и для меня это сродни охоте: я не ищу ничего конкретного, ищу – что попадется, – интересное и недорогое. Главным образом, старые  (прошлого века) книжки и графику, авангард и сюрреализм.  Петровка для меня это, по большей части, букинистический рынок.

Вот недавние мои трофеи:

К Давиду Бурлюку я достаточно равнодушен, но пройти мимо двух номеров журнала Color and Rhyme (1954 и 1959 г.) в отличном состоянии и по пятерке за номер, а так же каталога его выставки 55 Years of Painting (Long Beach – New York, 1962), не мог. Равно как и мимо «Анфисы Порфирьевны» Салтыкова-Щедрина (Мюнхен, 1923, тираж 120 экземпляров, 12 автолитографий Бориса Григорьева, изд. обложка, отличное состояние, 50 грн). Черт с ним, что текст на немецком языке и напечатан готикой: Щедрина я на русском читал и всегда прочту. Это изначально было коллекционное издание. Прижизненный швейцарский Вольтер с пятью офортами. Несколько первоизданий А.Ф. Лосева с автографами. Литографии Луи Тозена (1880-е) и Пьера Боннара (1946, одна из последних его работ). «Философские этюды» А.А. Козлова. Киев, Издательство университета св. Владимира, 1880 (с автографом). Несколько гравюр XVII-XIX вв. Роскошное, отлично сохранившееся издание «Панорамы Праги» Яна Судека (Прага, 1959, со вступительным стихотворением Ярослава Сейферта, редкое и дорогое – в сетевых магазинах цена его от 600 до 900$) и т.д. Впрочем, случаются и редкие современные издания. Я там нашел довольно много альбомов сюрреалистов. Вообще, на Петровке можно найти книги «Гилеи» или «Колонны», но проще заказать через знакомых, – так получается дешевле. Из относительно недавнего, – я купил таким образом книги Леоноры Каррингтон, Ильязда, Хуго Балля, Бенжамена Пере. Роскошное питерское издание детских стихов Хармса (от «Вита Новы»). Только на Петровке можно найти книги АдМаргинем и ОГИ. В магазинах я их особо не видел Но современный ассортимент российских книжек скуден, и причины понятны.

Вообще, самое интересное скупают на корню в так называемом «Клубе», но там порядок цен совсем другой, да и не та атмосфера. Хотя на Петровке совсем недавно видел большой однотомник Маяковского 1940 года в оформлении Варвары Степановой и первое издание «Теркина на том свете». Но они у меня есть.

И еще об атмосфере. На Петровке, в основном, появляются любители и «охотники», а не барыги. Можно рассматривать ее как своеобразный клуб по интересам с многолетними знакомствами и общением. Хотя, она все же деградирует, как это ни прискорбно.

Кстати, на Петровке есть и недорогие багетные мастерские, где можно прямо на месте выбрать раму и сразу же оформить работу. Все это на виду. На новом рынке имеет смысл заказывать интересующие книги. Происходит это медленно, но, в конце концов, все же происходит.

Инструкция пользователя, или Мои наработки:

Лоток под вывеской «Академкнига», продавца зовут Алексей.

43-й ряд, 2-е место – Андрей («Гилея», «Колонна», «Митин журнал», ОГИ). Если идти по его ряду в конец – наткнешься на Жаровских, отца и сына (здесь философия, Восток).

В 20-м ряду – Виктор: литература примерно такая же, как у Андрея, но есть отличия: временами появляются сборники Кибирова, Иртеньева, Льва Лосева.

Если идти от метро по центральному ряду, то в конце, с правой стороны, отличная точка с западными книгами по искусству. Там были найдены книги о Леонор Фини, французский альбом «Сюрреализм в Париже», альбомы Бальтюса, Дюшана, «Сюрреализм» Гаэтана Пикона  (издательство Скира, и русскоязычное издание тоже. Смешной, кстати, перевод). Продавцы – Валерий и Дмитрий.

В 40-м ряду на новом рынке отличный двухэтажный букинистический магазин. Выбор очень большой. Продавцы Влад, Андрей, Георгий и Валерий. Но они грамотные, гадюки. Вот, вроде, и все точки, куда я обязательно заглядываю.

Фото: кадр из фильма“Бывшие” Дмитрия Бурко и Елены Москальчук