Княжна Вера Игнатьевна Гедройц, пожалуй, самый неожиданный персонаж этой славной киевской галереи, буквально – «беззаконная комета» среди расчисленных светил киевской медицины.

Гедройцы – старинный литовский княжеский род, по легенде они происходят от легендарного князя Гедруса, на гербе Гедройцев Гиппоцентавр, в их роду были святые целители и просветители, из этого рода и Ежи Гедройц, создатель польской «Культуры». Дед княжны Веры был казнен после подавления польского восстания в 1863-м, отец был лишен дворянского звания (княжеский титул был возвращен в 1877-м решением Сената), бежал, и Вера Гедройц появилась на свет в 1870-м в селе Слободище под Брянском. Потом она предпочитала указывать в анкетах, что родилась в Киеве, – трудно сказать почему, однако в Киеве она провела вторую половину жизни и в Киеве она умерла.

Она училась в брянской гимназии и учителем ее был Василий Розанов, что, вероятно, сыграло свою роль. Вообще, она, кажется, была из тех решительных девиц, которые прочитав однажды «Что делать?» Чернышевского, открывали для себя новое небо и новую землю. Княжна Вера поступила на медицинские курсы Лесгафта в Петербурге, тогда же она с головой уходит в так называемые «революционные кружки», на похоронах Николая Шелгунова, которые превратились в митинг, она была задержана и выслана в брянское поместье под надзор полиции.

Затем следует ее тайный брак с капитаном Белозеровым (фиктивный, – она была открытой лесбиянкой, что тоже для своего времени было невероятным шагом) и побег за границу. Она попадает в Швейцарию по подложному паспорту и по ходатайству А.А. Герцена (сына писателя) поступает на медицинский факультет университета в Лозанне. Она занимается на кафедрах психиатрии и хирургии, ее учителем был великий хирург Цезарь Ру. Она стала доктором медицины и первой в России  (в ее случае, наверное, первым – она говорила о себе в мужском роде) женщиной-хирургом.

Она возвращается в Россию, работает в заводской и деревенской больницах, был момент, когда она пыталась покончить с собой. Потом она уходит добровольцем на войну (Русско-японскую), оперирует в санитарном поезде, выводит его из окружения, получает медаль «За храбрость» на Георгиевской ленте. Она впервые в истории медицины стала делать полостные операции в полевых условиях.

После войны она становится старшим ординатором Царскосельского дворцового госпиталя и тогда же начинается биография поэта Сергея Гедройца (она пишет стихи под именем рано умершего брата). С писательством у нее складывается не так блестяще как с хирургией, говорят, что в  Цех поэтов Сергея Гедройца приняли лишь потому, что княжна Вера лечила Гумилева от малярии и спонсировала «Гиперборей».

Во время Первой мировой войны Вера Гедройц возглавляет Царскосельский госпиталь, к этому времени относится знаменитая история, когда она вытолкала из вырубовской палаты «святого старца» Григория Распутина. Она находится на фронте вплоть до 1918-го и в Киев попадает, предположительно, по ранению, по одной версии, – в больницу Покровского монастыря, по другой – в Печерский военный госпиталь. Здесь она остается, и с 1919-го работает в госпитале, потом – в детской поликлинике, создает клинику челюстно-лицевой хирургии, а в 1922-м во вновь созданном Киевском медицинском институте читает курс детской хирургии. Она становится директором хирургических клиник института, затем возглавляет кафедру хирургии.

Киевские адреса

Все свои 14 киевских лет Вера Гедройц прожила с графиней Марией Нирод и ее детьми в доме №7 по Круглоуниверситетской улице. Она чрезвычайно подружилась с соседями – художницей и актрисой театра Леся Курбаса Ириной Авдиевой и ее мужем Леонидом Поволоцким.

Ирина Авдиева: «Я сама знаю, что, любя Веру Игнатьевну Гедройц, научилась у нее любить все то, что поднимает жизнь над уровнем обывательщины, что красит будни в праздники. Вся ее жизнь была увлекательнейшим романом… Большая, немного грузная, она одевалась по-мужски. Носила пиджак и галстук, мужские шляпы, шубу с бобровым воротником. Стриглась коротко. Для ее роста руки и ноги у нее были малы, но удивительно красивы. Черты лица — суховатые и слишком тонкие для грузной фигуры — при улыбке молодели. <…> о себе говорила в мужском роде: Я пошел, я оперировал, я сказал».

Она работала до 1929-го, до так называемого «процесса СВУ», по которому были арестованы ведущие киевские врачи, Веру Гедройц тогда попросту «вычистили» – без объяснений и… без пенсии. Она жила литературными гонорарами, купила домик под Киевом. До самой смерти она продолжала оперировать в больнице Покровского монастыря. Умерла она от рака в 1932-м и похоронена на Спасо-Преображенском кладбище в Корчеватом. В той же ограде могила архиепископа Ермогена, завещавшего похоронить себя рядом с Гедройц.

Сергей Гедройц

Любжа

Пил я водку из настоя,
Из кореньев наговорных,
В бане парился – пустое,
Нет спасения от черных,
Нет покоя. В ночь глухую,
Когда тать ползет по свету,
Я не прячусь, а колдую
Заклинаньем муку эту
Изнапастить, изничтожить,
Изнедужить, изневолить
Я пытаюсь. Сердце гложет,
Леший думу думой гонит,
Не видать знать счастья боле,
Долю ведьмы запытали,
Не встречаться на том поле,
Где мы ночи коротали.
День настанет, вражья сила
Позабьется под ворота.
Знать ты любжей напоила,
Прежде выпив отворота.

(1910-1913)