Эпидемиология, наверное, самая мистическая, увлекательная и страшная (во всех смыслах) медицинская дисциплина, и наш сегодняшний герой – азартный исследователь и героический экспериментатор, человек, работавший на едва ли не последней эпидемии легочной чумы (ветлянская чума 1879 года); человек, прививший себе возвратный тиф и объехавший полмира, изучая проказу, – это профессор патологии Киевского университета доктор Григорий Минх.
Его дед, доктор медицины Иоганн Мюнх, был приглашен из Германии в середине XVIII века для организации первоначальной медицинской помощи в российской глубинке – Тамбовской и Орловской губерниях. В России он стал Андреем Ивановичем Минхом, одним из создателей Медико-Хирургической академии. Григорий Николаевич Минх, его внук, родился в 1836-м в селе Грязи Липецкого уезда Тамбовской губернии, учился в саратовской гимназии (словесность там преподавал Н.Г.Чернышевский, и, похоже, подвижничество и самоотверженность будущего эпидемиолога происходят из детства и отчасти связаны с харизматической проповедью автора «Что делать»). Затем Минх год проучился в Казанском университете, уехал в Москву, в 1861-м закончил Московский университет и ординатуру проходил в прозекторской знаменитой клиники Г.А. Захарьина. Уже тогда он тяготеет к лабораторной, «боткинской» диагностике. В 1863-м Минх отправляется в Германию и работает в лабораториях Вирхова и Риндфлейша, а по возвращении практикует в московской больнице для чернорабочих. Первая его монография была посвящена сибирской язве, собственно, он первым в России описал спорообразование бациллы:
«…самое интересное явление, с которым я столкнулся, заключалось в отношении бактерий к белым шарикам крови. Количество этих последних было увеличено, они представляли мутный вид, в некоторых из них ясно можно было различить палочки … . Эффект был такой, что как будто белые шарики рожали бактерий».
Диссертацию он написал у Риндфлейша и защитил в 1870-м, называлась она «К учению о развитии ложных оболочек на серозных поверхностях», – непосвященным это название ни о чем не говорит, для специалистов очевидно, что тема имеет непосредственное отношение к онкологии.
В Киев Минх попал из Одессы, и киевский период его жизни биографы полагают самым плодотворным. Но именно портовая Одесса открыла огромную практику для инфекциониста и эпидемиолога, в Одессе Минх обустроил патологоанотомический музей и гистологическую лабораторию. Именно в Одессе Минх стал изучать этиологию возвратного тифа и предположил, что возбудитель болезни находится в крови. Гипотеза нуждалась в подтверждении, и Минх вводит себе кровь больного. Приехавший к занемогшему экспериментатору коллега Осип Мочутковский обнаружил пациента с градусником под мышкой и записной книжкой в руках. Причем Минх отказался от назначенного лечения: азарт исследователя был сильнее страха и болезненной слабости, он настоял на том, что «болезнь нужно наблюдать в нормальном течении».
«25 апреля я надрезал себе запястье руки стеклом пробирки, в которой хранилась кровь больного возвратным тифом, содержавшая большое число спирохет. Первый приступ болезни начался у меня 1 мая в виде озноба и затем высокой температуры на протяжении 24 часов. Последующие три дня жар был умеренным. На пятый день, не перенеся ожидаемого кризиса, я чувствовал себя почти здоровым. Хотя я поначалу не был убежден в том, что это возвратный тиф, а полагал, что болен бронхитом, я все же решил соблюдать комнатный режим. На 11-й день, после нового озноба, у меня опять началась лихорадка, сильно повысилась температура, которая потом резко упала. Падение температуры сопровождалось сильным потовыделением. Этот кризис наступил в ночь с 15 на 16 мая. Температура упала с 41° до 34,3°. Через восемь дней у меня был третий приступ, который после кризиса окончился полным выздоровлением».
Чтобы понять смысл такого рода «аутопрививок», достаточно сказать, что подобная экспериментальная практика в те годы была исключением, в большинстве случаев инфекционисты экспериментировали на заключенных, и Минх после собственных опытов писал матери: «Подобно тому, как мы не вправе экспериментировать на своих близких, то само собой разумеется, мы не можем спокойно наблюдать, как такие опыты проводятся на наших глазах не на себе, а на целых сотнях, и не только заключенных, но и ни в чем не повинных людей».
С 1876 года Минх возглавляет кафедру патанатомии Киевского университета. Кафедра поначалу была слабой, практиковаться приходилось в клинике и военном госпитале, органы перевозить через весь город в анатомический театр. Наконец, в 1886-м кафедра переезжает в Александровскую больницу.
Из Киева в 1880-м Минх отправляется в Астраханскую губернию на эпидемию чумы.
Доктор Петр Подъяпольский, племянник: «Он … жадно глотал газеты, напряженно следил за шествием ужасной гостьи и все время ходил взволнованный. Это не была боязнь. В то время как мы все находились в панике, его, по-видимому, одушевляло что-то другое, глаза его устремлялись вдаль и загадочно блистали… Наконец, он внезапно уехал, и через два дня мы получили его письмо, в котором он просил не ставить в вину те беспокойства и огорчения, которые он нам готовил. Он приводил примеры, что люди, отправляющиеся добровольцами на войну, выходящие на медведя с рогатиной, постоянно рискуют собой из тех или иных побуждений, следовательно нет ничего естественнее, что ему пришла мысль исследовать чуму на самом месте ее развития».
Он провел 4 месяца в очаге заражения, непосредственно обследуя больных, и еще два месяца обрабатывал собранный материал. В этой его поездке была одна особенность: посланные туда немецкая и австрийская миссии субсидировались своими правительствами, Минх работал в одиночку, и по большей части – на собственные средства. Его знаменитая книга «Чума в России» вышла в Киеве уже после его смерти, в 1896-м. Но к 50-летию Университета св.Владимира, в 1884-м вышла другая его книга «Проказа на юге России»: проказу он изучал тогда же, под Астраханью и на Кавказе, ездил в Среднюю Азию, и он доказал, что распространяется она контактным путем и через вещи (на тот момент существовала версия о ее наследственном характере). Изучению проказы он посвятил 15 лет, объездил полмира, лишь однажды, в 1880-м он получил «грант» от Киевского университета, как правило, он подвергал риску лишь собственное здоровье и собственные сбережения.
Доктор Петр Подъяпольский: «Это был ученый, немного сухой, и как ученый имел много странностей. Их не только не порицали, но они еще более располагали к нему. Несомненно он делал много добра, горячился и стоял за все честное и доброе, но в нем было более ума, чем сердца. Студенты его любили, и в 50 лет он был известен в ученом мире. Роста он высокого, худощав, чуть сутуловат, его черные мягкие волосы с косым пробором, с сединой борода и усы, золотые очки на чуть сгорбленном носе и резкий взлет карих глаз сквозь них – общие черты его. На интеллигентное лицо его иногда внезапно набегало выражение добродушного недоумения и рассеянности, даже растерянности…»
С 1882 по 1894 Минх был бессменным председателем Киевского общества врачей. В 1894-м почувствовав, что здоровье его слабеет, он уходит в отставку и уезжает туда, где прошло его детство, в саратовскую губернию. Там, в поместье своей жены, в селе Новые Бурасы он умирает в конце декабря 1896 года. Из Киева приехал его ученик и ближайший друг В.Ф.Недельский и, согласно завещанию, производит вскрытие и устанавливает причину смерти: «злокачественное образование на правой почке».
Киевские адреса
До 1888 года работал на кафедре патологической анатомии, бульвар Шевченко, 17, последние годы в медицинских корпусах университета, бульвар Шевченко, 15
Александровская городская больница, ул. Шелковичная, 39/1.
