Мы встретились случайно, на Стретенской, я уже давно хотела поговорить с Оксаной – о ее ресторане, о ее журнале. «Конечно. Давайте, – просто сказала Оксана, – в три, в Tri». Окcана Приходько – издатель журнала для всей семьи «Жила», основатель и совладелица гастрономического вегетарианского ресторана Tri.
Оксана, что было до «Жилы»?
Рождение меня, во всех смыслах. Получение журналистского образования, потом побег от журналистики: думала, что я точно не журналист и никогда не буду этим «грязным делом» заниматься.
Когда я была беременна первым сыном, меня пригласили в миссию ОБСЕ, заниматься медиа-анализом. И с 2002 года я в составе международной дипмиссии принимала участие в трех избирательных кампаниях в Украине, а в перерывах между выборами рожала детей. Эта работа реабилитировала в моих глазах журналистику, показав, что эта профессия может быть честной и справедливой, отвечающей принципам и идеалам, о которых я мечтала. Такой, какой мне хотелось ее видеть.
Когда родился второй сын, все вокруг поменялось. Он особый ребенок, он изменил не только ритм и образ жизни, но и саму жизнь, и всех нас. Так, что я точно тогда не думала о работе.
Одним из побуждений создания «Жилы» было мое наблюдение и анализ того, что люди читают в метро – вся свежая пресса преимущественно была об ужасах, крови, катастрофах, кризисах и обреченности. Я подумала о детях и представила мир, который может их потенциально окружать. Мне невероятно захотелось сделать что-то красивое, страстное, справедливое, честное, глубокое и вдохновляющее.
Я была уверена, что делаю журнал для семейных людей, у нас даже лозунг такой: «сімейно, глибоко, творчо». Но сейчас, через шесть лет, я поняла что «Жила» для всех. Ребенок есть внутри каждого из нас, независимо от наличия детей, и если мы не разберемся со своим багажом страхов и проблем детства, то обязательно передаем его детям.
Каждый номер задумывался тематическим? Как часто выходит «Жила»?
Я задумывала его как ежеквартальный альманах. Но пока не удается выдерживать четкий ритм, «Жила» получается слишком живой, она сама диктует ритм, естественно и органично.
Это социальный проект, у нас нет рекламы – нам хотелось оставаться честными и независимыми, а если мы что-то и рекомендуем, то лишь то, в чем уверены сами.
В Жиле большая команда?
Сложно сказать, штата как такового нет, но есть ключевые фигуры. Есть Настя Мельниченко, человек, без которого я не решилась бы вообще на этот проект – она поддержала мою идею и помогла ей воплотиться.
Последний номер я делала уже без нее, поскольку Настя сейчас делает свой важнейший, актуальнейший, сильный волонтерский проект, и я невероятно за нее рада.
И, конечно же, ничего бы не было без Ивана Дмитриева, Иван мой муж, он верит и поддерживает меня, как никто другой.
Это все равно работа команды, сначала надо нарисовать флет-план…
Да-да, все есть. Был опытный московский иллюстратор Егор Ходеев, который прежде всего, многому научил, а также сделал макет и первый пилотный номер. Позже он стал еще и нашим хорошим другом.
Шрифты ваши прекрасные это тоже он?
Нет, шрифты не Егора. Шрифты делал талантливый украинский шрифтовик Андрей Шевченко, многодетный отец, он живет в Бердянске. Человек, который участвовал в разработке знака гривны и о котором знали тогда только специалисты. Когда мы начинали сотрудничество, мало кто в Украине вообще задумывался о том, что шрифты нужно покупать и что они стоят денег. Кстати, оказалось, что шрифт который я выбрала, назывался «Оксана».
То есть вы собрали команду интересных людей?
Я искренне горжусь знакомством с каждым из них.
Команда – это еще и Лена Старанчук и Олег Грищенко, наши художники-дизайнеры, которые очень стильно и тонко визуализируют все задуманное, рисуя, оформляя и верстая номера. Мы чувствуем друг друга, понимаем без лишних слов, а главное, доверяем друг другу.
Это Светлана Богдан, наш литредактор, переводчик, литкритик и поэтесса. Сейчас она стала мамой, и говорит что на статьях «Жилы» формировала свое материнство. Она редактирует и мелодично переводит все статьи, у нас ведь все на украинском. Это наша позиция, мы решили, что если мы украинское издание, то выходим на украинском.
Это было еще в 2010, задолго до всего, что со всеми нами случилось?
Да, все пугали, говорили, что никто нас не будет читать, что читают-покупают только на русском. А у меня было убеждение, что наша эстетика может привлечь и зацепить визуально тех, кому пока не близки и не совсем понятны тексты. И наоборот, эстетика станет важным дополнением для тех, кого привлекут тексты.
То есть с украинским тоже на опережение времени случилась история, как и с Tri. Ресторан – это продолжение ответственного отношения к жизни, и он тоже выглядит не как бизнес.
Смотря что считать бизнесом. Для меня оба проекта – это нечто справедливое, которое заслуживает платы за работу которую ты делаешь. Со своей стороны мы делаем все предельно честно.
Продолжение какой именно жизненной позиции можно назвать ресторан Tri?
Наверное, это можно объяснить термином «осознанность», пониманием того что ты делаешь, почему и зачем.
Денег ресторан не зарабатывает?
Мне бы хотелось, чтобы он достойно зарабатывал, но пока это скорее некоммерческий проект. Для меня самое точное его определение – это «ресторан свідомої їжі і товариство хороших людей»
Вот с товариществом получилось.
Люди у нас , правда, необыкновенные, и это радует. Когда бываешь в других заведениях понимаешь, что у нас, действительно, особые гости и, к счастью, далеко не всем нравиться наше «странное» место со «странной» едой.
Как можете описать своих гостей?
Первое наблюдение: большинство из них вовсе не вегетерианцы, как принято думать.
Второе: 50 на 50 по соотношению – мужчины и женщины, даже нет, мужчин, однозначно, больше, чем женщин.
Третье: все это люди творческие, глубокие и интересные.
Четвертое: люди, которые оценили влияние здоровой еды на себя, и люди, свободные от предубеждений и готовые к экспериментам.
Пятое: конечно же, иностранцы – им здесь все понятно и ничего особо не надо объяснять.
Иностранцев больше? Они встретили то к чему привыкли у себя на родине, кусочек той действительности, к которой они привыкли?
Да, их много. И очень приятно слышать, когда они говорят, что глядя на нас, верят в будущее этой страны.
Сезонность меню создает трудности?
Сезонность усложняет и одновременно облегчает задачу – ведь основные наши принципы именно сезонность и локальность. Меню меняем четыре раза в год, но не календарно, а согласно настоящему сезону – весеннее меню у нас появляется ближе к середине апреля.
Мы не ретранслируем его каждый год, а смотрим на удачи, учитываем опыт. Меню вообще живое, к которому нужно прислушиваться: в прошлом сезоне были прекрасные цветы цукини, в этом их может не быть из-за погоды или, например, наша любимая МоркваФерма вырастит какой-то новый сорт томата и мы придумаем что-то интересное и полезное с ним.
Команду трудно было собрать?
Очень. Для меня важна не условная крутость, звездность шефа, а человеческие качества, отношения к еде, людям, жизни.
Вы главное слово здесь?
Не могу сказать этого. Только если мы говорим про слово «ценности». Мы принимаем коллективные командные решения с Иваном (это наше общее дело), Викторией, шеф-поваром, и Алексеем, нашим управляющим. Это не бизнес, а именно общее дело и сотворчество.
Простой пример: года два назад мы брали на работу парня с особенностями. Единоличное авторитарное решение мы не хотели принимать, ведь парень шел на работу на кухню, и я переживала как отнесутся к этому молодые строптивые ребята. Это интересный и ценный опыт – Амир стал определенным катализатором молодого коллектива. Он – помощник на кухне и работает до сих пор. Он настоящий и непосредственный. Он работает пока раз в неделю, но и для всех нас, и для него это очень важный день и переживания.
То есть внутри ресторана у вас есть отдельный социальный проект?
Да, он очень важный. Например, чистя финики, он стесняясь говорит: «Ребята, я их ем» – и ты понимаешь, что тебе нечего ответить на это чистосердечное и совестливое признание, на которое вообще мало кто способен сейчас, а общество почему-то считает его умственно отсталым.
Долгосрочная терпеливая позиция, как в «Жиле» (кокосовый сахар, растительное молоко) – в ресторане это же дорого?
Это то, что вряд ли поймет обыватель, и на чем у нас пока не построишь честного бизнеса. В Украине ты должен либо заоблачно повысить цены, раздувая свою важность, либо использовать дешевые некачественные продукты, ориентируясь на выгоду. Это не наш путь. Мы осознанно относимся не только к еде, но и к своему делу.
За счет чего в ресторане удерживаются цены?
Наверное, за счет моей неисправимой человечности, глупого упрямства и наивной веры в справедливость.
Что вы хотите этим сказать, программное заявление миру? Детям? Людям?
Не знаю, я мало что уже хочу сказать. Я просто делаю то, чего не могу не делать.
Если люди правильно питаются – они становятся лучше, умнее, добрее?
Вы в этом смысле? Я уверена в том, что мы связаны с тем, что мы едим. Трансформируя свой рацион, рано или поздно, ты трансформируешь образ мыслей. А, трансформируя образ мыслей, ты как ни крути, придешь к другому питанию.
Вам важно чтобы ваши дети (по крайней мере) понимали состав того, что они едят?
Да, это важно – научить ребенка быть здоровым и брать на себя ответственность за свой выбор. Ты не можешь навязать ребенку свою модель питания, это неправильно и не честно. Ты должен быть внимательным, учитывая даже эмоциональный аспект питания, и анализировать, почему вдруг твой ребенок стал хаотично поглощать сладкое вместо того, чтобы банально запрещать.
Все, что ты можешь сделать, это научить детей (людей) мыслить и не бояться смотреть внутрь себя.
Веганство это же не секта.
Я вообще не люблю категории: вегетарианец, веган, сыроед или еще кто-то. Это лишь границы, которые ты обозначаешь, и попадаешь к ним в плен. Вопрос осознанности первостепенный: главное, чтобы ты понимал что, почему ты ешь и знал, как это повлияет на твой организм.
