Имя Николая Дмитриевича Стражеско – одно из главных киевских «медицинских имен», оно вписано в городскую топографию, и оно настолько привычно, что уже не воспринимается отдельным именем:  «клиника-Стражеско» – неразложимое словосочетание,  того же рода, что и «Охматдет».  И мы сегодня не так много знаем о самом Николае Стражеско, и еще меньше о его великом учителе Василии Парменовиче Образцове. Между тем, они были характерной городской парой, и в этом своем качестве стали прототипами другой замечательной литературной пары – профессора Преображенского и доктора Борменталя. Это довольно популярная прототипическая версия, причем если за проф. Преображенским выстраивается целый ряд – от булгаковского дяди гинеколога Николая  Покровского до академика Ивана Павлова с его собаками, то на роль преданного ученика и ассистента претендует едва ли не единственный Николай Стражеско.

В отличие от Борменталя происходил он не от прибалтийских немцев, а от молдавских бояр.  Мать его была из знаменитого гетманского рода Конашевичей. Гимназию  закончил в Одессе, и в 1894 году поступил в университет св.Владимира. Закончил его с отличием и работал на кафедре патологии и специальной терапии. А интернатуру проходил в Александровской больнице под руководством профессора Образцова. Через год он стал его зятем, и это совершенно легендарный сюжет.

Ирина Стражеско: История любви дедушки и бабушки очень интересна. Познакомились они случайно. Николай Стражеско был еще студентом, а Наталья Образцова — гимназисткой. Однажды дедушка со своим другом шли по улице Пушкинской в Киеве. И вдруг на их глазах девушка едва не попала под колеса экипажа. Николай Стражеско молниеносно отреагировал, оттащив незнакомку в сторону. А спустя несколько лет увидел девушку в доме своего учителя профессора Образцова. Это была его дочь.

Киевский интерн стажировался  в Париже в клинике Патэна (изучал методику получения кардиограмм) и у Ивана Павлова в Петербурге. Диссертацию защитил в Военно-Медицинской академии и вновь вернулся в Киев под начало Образцова. Вместе с Образцовым в 1909 году они впервые диагностировали тромбоз сердечных сосудов

Мировое призвание к Стражеско и Образцову пришло в 1910 году, когда они впервые в мире доказали, что тромбоз является основным патогеническим звеном инфаркта миокарда и детально описали различные клинические формы инфаркта миокарда. Знаменитая статья Образцова и Стражеско об инфаркте миокарда в том же году была напечатана в немецком журнале, так что в ссылках они зачастую фигурировали как «немецкие ученые». Стражеско также принадлежит первенство в изучении патологий органов кровообращения и разработка учения о функциональной недостаточности кровообращения и ее классификации.

В 1918-м наступил «киевский апокалипсис», прекрасный и уютный семейный мир был разрушен. Стражеско подает прошение об увольнении: «По сложившимся обстоятельствам считаю невозможным для себя дальше исполнять должность ассистента клиники, а потому покорнейше прошу освободить меня от обязанностей ассистента клиники и означенное место прошу считать свободным. Киев, 8 апреля 1918 г.». На этом заявлении рукой профессора Образцова написано, что он со своей стороны не возражает. Вскоре подал в отставку и Образцов. Он был уже болен и через два года, в декабре 1920-го, он умирает в Киеве, один, в больнице для бедных при Покровском монастыре. А Стражеско с семьей (у Николая Дмитриевича и Натальи Васильевны было четверо детей: три дочери и сын) ушли из Киева с отступающими деникинцами и в 1919-м оказались в Одессе. В Киев Стражеско вернулся в 1922-м, заведовал кафедрой диагностики в Киевском мединституте, затем – клиническим отделением Института экспериментальной биологии и патологии, наконец, в 1936-м он создает НИИ клиническй медицины. Стражеско был ведущим украинским терапевтом, председателем Всесоюзного общества терапевтов. В 1926-м году двум его дочерям удалось выехать в Париж, в СССР они больше не вернулись. Отец смог увидеться с ними лишь однажды, украдкой, в одной из загранкомандировок. В анкетах писал, что родственников за рубежом не имеет, редкие письма передавались через третьи руки.

Обстоятельства его ухода  трагичны. В 1952 году Стражеско вызвали в Москву и под  огромным давлением вынуждали поддержать обвинения против его ученика Владимира Василенко, арестованного по «делу врачей». Вернувшись в Киев, надломленный Стражеско уже не восстановился, и вскоре скончался от инфаркта – того самого недуга, с которым сражался всю жизнь. Похоронен он на Лукьяновском кладбище, рядом со своим учителем и тестем Василием Образцовым.

Прощание

Александр Мерзон, кардиолог, ученик: Утром одного из обычных рабочих дней меня и аспиранта нашего отдела Анатолия Уманского телефонограммой вызвали в квартиру Николая Дмитриевича. Оказалось, что в последнее время его состояние заметно улучшилось, соответственно повысилось настроение, и он очень настойчиво выразил желание проехаться по Киеву и посетить свои клиники. «Ближние бояре», необходимо воздать им должное, сумели оперативно реализовать желание шефа. Во-первых, из Совмина прислали комфортный и, главное, просторный ЗИС-101 с правительственными номерами, на заднем сидении которого нетрудно было усадить Николая Дмитриевича, предварительно внеся его на кресле в машину, и так же вынести при возвращении домой. Для сопровождения прислали и пару машин ГАИ.

Николаю Дмитриевичу помогли надеть костюм, макинтош, на ногах у него были мягкие домашние туфли, на голове — шляпа.

И вот он в кресле. Мы синхронно подняли его, и процессия начала осторожно спускаться по лестнице. Усаживание Николая Дмитриевича в машину прошло благополучно, и кавалькада медленно выехала на улицу Владимирскую. Был чудесный солнечный день. Милиционеры на перекрестках отдавали честь и обеспечивали проезд. Николай Дмитриевич сидел на заднем сиденье, взволнованно всматриваясь в хорошо знакомые, но давно не виденные им улицы. … Вначале мы подъехали к факультетским клиникам на бульваре Шевченко, 17. Николай Дмитриевич, естественно, оставался в машине, мы с Толей тоже. Нет слов, чтобы внятно описать последующее. Сотрудники кафедры факультетской терапии высыпали на улицу, окружили машину, с улыбками и слезами радости заглядывали в окна и открытые дверцы, протягивали руки… Еще более многолюдная и волнующая встреча была на улице Саксаганского, 75. Машины въехали во двор и были окружены тесным кольцом всех сотрудников УИКМ — от профессоров до санитаров, препараторов, поваров. Многие еще до войны знали Николая Дмитриевича и работали с ним. Руки, протянутые в окна и дверцы машины (мы с Толей сразу же вышли), букеты цветов, восклицания, улыбки и слезы — и у встречающих, и у Николая Дмитриевича. Я был радостно возбужден, видя радость окружающих от встречи с ним и глубокое уважение к нему. С этим настроением мы вернулись к дому Николая Дмитриевича, доставили его в квартиру и, выслушав благодарность за помощь и участие в поездке, вернулись к своим делам.

Позднее, «остыв» от оставшегося после поездки «ощущения праздника» и, может быть, повзрослев и поумнев, я понял самую главную для Николая Дмитриевича цель этого выезда: Он прощался! Он хотел в последний раз увидеть (хотя бы с улицы) плоды своих многолетних трудов, места, где проходила его творческая деятельность, тех людей, которые с ним работали, кого он учил и воспитывал… И сейчас, вспоминая этот прощальный выезд, я ощущаю комок в горле.

Киевские адреса

На ул. Саксаганского, 75 находится созданный им институт кардиологии.

На ул. Владимирской,  48а он жил в 1938—1952 гг.

Перед зданием института клинической медицины (ул. Народного ополчения,  5) в 1978 году установлен памятник Николаю Стражеско. В 1981 году там же был открыт музей.