Продолжим сюжет о царях и вождях.

Медный Николай I работы Матвея Чижова, в мундире и с планом Киева, появился в сквере напротив Университета (основанного, справедливости ради, по его указу) в 1896-м, к столетию со дня рождения. Постамент был гранитный с надписью «Императору Николаю I благодарный Киев» и фигурными барельефами, изображающими главные киевские сооружения, появившиеся при Николае: Университет, Первую гимназию, Кадетский корпус и Цепной мост. Киев, в самом деле, был «любимым городом» Николая, и как бы там ни было, у него – единственного из российских монархов, была большая «киевская программа».  Сформулирована она была при открытии университета и звучала как «возобновление просвещения» в «исконно русском крае», ср.: «Учреждение Университета во имя Св.Владимира, озарившего Россию светом святой христианской веры, навсегда соединит в сей стране имя Владимира с именем Николая I, великого возобновителя просвещения в том самом крае, из коего оно разлилось по всей России» (Записка и речи, читанные при открытии Имп. Университета Св. Владимира 15 июля 1834 года. Киев, 1840.)

Едва ли не главным смыслом этой «просветительской программы» стала русификация польского города (а Киев на тот момент был польским городом), и есть некий символический смысл, что на месте главного киевского «русификатора» стал первый украинский поэт.

Итак, медный Николай простоял чуть более 20 лет, и в 1920-м был переплавлен все на том же «Арсенале». Несколько лет в парке стоял один постамент (приблизительно как сейчас – постамент от меркуровского Ленина на бульваре), а 6 марта 1939-го, в день 125-летия Тараса Шевченко парк приобрел свой нынешний вид. Бибиковский бульвар, к слову, стал бульваром Тараса Шевченко на 20 лет раньше, а улица, на которой стоит построенный во имя св. Владимира университет им. Тараса Шевченко, – по-прежнему, Владимирская.

Вообще памятники царям и вождям – наглядная иллюстрация расхожей формулы «sic transit». Памятников вождю мирового пролетариата в Киеве было около 4-х десятков. Большая часть находилась на территории заводов, но был и «Ленин вокзальный» (установлен в 1925-м, демонтирован, по всей видимости, в 1941-м), был свой Ленин в детском саду на Полевой и в пионерском лагере на Трухановом острове, был даже кудрявый мальчик на территории бывшего «интерната для детей с умственными расстройствами» на ул.Вакуленчука (это по дороге в Борисполь). Наверное, стоит упомянуть камерную скульптуру Ленина и Сталина, присевших на лавочку в Пионерском парке: лавочку по понятным причинам убрали в конце 1950-х.

Самый большой памятник – он назывался «Монумент Великой Октябрьской социалистической революции» и стоял на нынешнем Майдане, который тогда назывался площадью Октябрьской революции – планировали установить к 50-летию революции, в 1967-м, но все затянулось, и памятник открыли лишь в 1977-м. Композиция была многофигурная и в народе ее называли «Ленин на охоте».

Сам Ленин был 9-метровый, из красного гранита, его окружали четыре бронзовые фигуры: солдат, матрос и двое рабочих, – мужчина и женщина: на гендерном «равновесии» настоял будто бы тогдашний первый секретарь  ЦК КПУ Петр Шелест. Демонтировали монументальную композицию в сентябре 1991-го, несколько недель спустя после августовского путча и провозглашения Независимости.

Гранитные блоки были перенесены во двор музея истории Киева, затем переданы в «Укрреставрацию», потом след их затерялся, и в 2012-м гранитные останки были внезапно обнаружены  в селе Хлепча под Васильковом.

Меркуровский Ленин, тот, что стоял в начале бульвара, напротив Бессарабского рынка, традиционно считался «самым красивым». Он и простоял в городе дольше всех – почти 70 лет, – открыли его в 1946-м, но статуя была еще старше: в 1939-м она успела побывать на Всемирной выставке в Нью-Йорке.

Впервые на памятник «покушались» в 2009-м (тогда ему отбили нос и руку), и в том же году он был исключен из реестра памятников национального значения. А разрушен – не демонтирован, а именно разрушен, разбит кувалдами – он был 8 декабря 2013 года. Кажется, это была самая эмоциональная в киевской истории расправа с памятником.

Несколькими месяцами позже на знаменитом постаменте из карельского кварцита появился «памятник золотому унитазу». Правда, простоял он недолго. На самом деле, главным кандидатом на место свергнутого вождя мировой революции был мастер Йода. Но если серьезно, пустое место, обрубок постамента в начале самого красивого киевского бульвара – своего рода символическая «дыра», проклятое «место памяти», – наверное в этом есть известный смысл. По крайней мере, пока ничего более осмысленного, никакой другой замены  киевские власти, урбанисты и активисты, художники и патриоты не предложили. Ставить непафосные памятники в пафосных местах мы пока не научились. Что же до пафосных, то … не держатся они у нас.

Продолжение следует