Эссе о родоначальнике итальянской живописи Джотто ди Бондоне (1266 или 1267–1337), глава из оставшейся недописанной книги Вайля «Картины Италии» — не столько даже о живописи как таковой, сколько о ее восприятии.
Об источниках этого восприятия, об исторической его обусловленности, о том, как оно, однажды сложившись, формирует свойственное своей культуре видение мира. По существу, о том, как живопись работает с культурой в целом, как она улавливает общекультурные интуиции, выявляет их, закрепляет, усиливает, запускает новые. Как она, в конечном счете, воспитывает культуру, формируя в ней некоторые коренные установки. Без всякой дидактики, без малейшего принуждения: просто направляя глаз.
Фигура художника предстает под пером Вайля как сложный смысловой организм (сам он, разумеется, таких слов ни за что бы не употребил, но позволим автору этих строк изъясняться на собственном идиолекте), состоящий из того, что и как он изобразил – и всей совокупности реакций на изображенное. Все это он показывает на примере Джотто, видя в нем важную часть европейской истории естественности (о да: у нее была своя история!), истории естественности как ценности – и неотделимой от нее европейской свободы. В конечном счете, не только художественной.
Такое умел только Вайль. По крайней мере, кроме него, так могут очень немногие. Почти болтая, чуть ли не рассказывая анекдоты – да и впрямь их рассказывая! – он затрагивает страшно глубокие связи и закономерности. Такие, какие, казалось бы, впору анализировать исключительно серьезным теоретикам с помощью громоздкого, внимательно выстроенного и тщательно выверенного концептуального аппарата. Вайль же касается этих предметов перстами легкими, как сон – и они, не теряя глубины и сложности, становятся видны человеку, не включенному в круг профессионального знания. Просто человеку.
На совсем небольшом пространстве Вайль умудряется сказать неимоверно многое. Об искусстве как преодолении стереотипов. О вплетенности живописи в широкие, далеко не только художественные контексты. О взаимообусловленности всего, происходящего в культуре. О разновидностях преднаходимого каждым живописцем художественного опыта и о способах работы с ним. О видах влияния в культуре. Об Италии как художественном пространстве, да вместе с его историей, и заодно – как о пространстве витальном, гедонистическом, — ну да, о неразъемлемости этих сторон жизни, особенно в Италии. О неустранимой символичности повседневного. О городе Падуе, в том числе, как о личном опыте; о его устройстве, индивидуальности, значении в итальянской истории. Об архитектуре города. Об Антонии Падуанском и его культе… Ему надо сообщить читателю слишком много всего сразу – не теряя при том из виду главного: личности и судьбы своего героя. И, о чудо, – у него получается.
«Очаровательная мелочь: между «Чудесным открытием источника» и «Проповедью птицам» — Мадонна с Младенцем: ребенок улыбается, и это первая улыбка в итальянской живописи.»
Текст: Ольга Балла
Петр Вайль. В начале. Джотто. – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2017.
