Вопроса, который бьет читателя в лоб сразу же, в подзаголовке книги, в венгерском ее оригинале, вышедшем два года назад, нет.

Там – еще прямее, без всяких вопрошаний и альтернатив: «Тексты о голубых и голубизне» (или «о геях и гействе», что-ли). Справедливо сочтя, что для переводного контекста это – применительно к книге в целом — чересчур резко (хотя сущая правда: речь в ней именно об этом), переводчик предпочел вариант столь же компромиссный, сколь и провокационный (заимствовав название у одного из включенных в книгу эссе). Вопрос, впрочем, риторический – да и противопоставление тут. по большому-то счету, только кажущееся, в чем читателю предстоит убедиться немедленно.

В остальном все точно. Масштабом своей личности и кругом профессиональных интересов Адам Надашди, правда, многократно превосходит рассматриваемый здесь круг проблем. Он вообще, грубо говоря, не этим в первую очередь интересен. Он – один из наиболее заметных в своей стране гуманитариев-интеллектуалов: лингвист, профессор английской кафедры Будапештского университета, популяризатор науки, поэт, эссеист, переводчик Шекспира и Данте. В этом же сборнике статей, рецензий на фильмы, журнальных колонок он только и говорит, что о мужчинах-гомосексуалах. К их числу он принадлежит и сам – их проблемы для него не исследовательские, а личные. «Все мною написанное, – настаивает он, – записки частного человека.» Да, только частного человека очень рефлектирующего, честного – и с завидным чувством равновесий и меры. О проблемах гендерных меньшинств Надашди уже больше двадцати лет говорит в венгерской прессе, и не только в той, что адресована гомосексуалам, вроде журнала «Другие», но и в еженедельнике «Жизнь и литература», обращенном к самой широкой аудитории. По существу, он занимается работой одновременно просветительской и терапевтической. Причем в отношении как своих собратьев по судьбе, так и окружающего их общества – поскольку трудно приходится и тем, и другим. Он помогает обеим сторонам понять друг друга, а через это и самих себя.

Так, как Надашди, у нас на эти темы говорит никто. Ему удается обсуждать их прямо – и при этом совершенно без того, что сопутствует им, казалось бы, неминуемо: без надрыва и уязвленности, без – призванных компенсировать уязвленность – претензий на исключительность, скандальности и драматизации, вызова и претенциозности, рисовки и эпатажа… без чего еще? – Словом: без всего лишнего (кстати: и не исповедуясь, и не оправдываясь). Нормальным общечеловеческим языком, аналитически, со спокойными интонациями. О сложном – одновременно легко, даже иронично – и не упрощая. О своем опыте – как о трудной разновидности нормы. Как о разновидности судьбы, с которой человеку приходится иметь дело.

Это ведь только кажется, что речь в книге – о людях с неудобными для большого социума сексуальными предпочтениями. На самом-то деле она гораздо шире: о тех, кто устроен иначе, чем (как бы то ни было понятное) большинство. «Другим» – в любом мыслимом отношении – может ведь волею обстоятельств стать кто угодно.

Что же до автора – ему, похоже, удается самое естественное (и, наверное, самое недостижимое) из человеческих состояний: быть счастливым и нормальным — одновременно.

Я долго серчал на Боженьку за то, что он создал меня «неправильным», потому что хотелось быть правильным. Иногда я бываю в церкви, подхожу за причастием, это приятно. Исповедоваться же я не иду из гордости — потому что скрывать ничего не собираюсь, но и упорствовать не хочу, мол, поймите же вы, отец, что это не грех. Порой я чувствую себя Робин Гудом, которого считал преступником только ноттингемский шериф. Но его приговор я не принимаю: верю, что есть более справедливый судья.

Текст: Ольга Балла

Адам Надашди. Толстокожая мимоза: Быть счастливым — или нормальным? Эссе / Пер. с венг. Вячеслава Середы. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2018. — 184 с.