• Місто
  • Тиждень
  • Арт
  • 111 слів
  • Екран
  • Сцена
  • Стиль
  • Про нас

111 слов

Прочитать

«Книжковий арсенал»: голоси жінок у сучасній українській літературі

26.05.2025

Прочитать

Передзамовляй це: 12 книжкових новинок холодної весни

15.05.2025

Прочитать

Ірина Белан. «Граппіг. Kumedno»

29.03.2025

Прочитать

Передзамовляй це: 9 книжок для теплої весни

26.02.2025

Прочитать

Передзамовляй це: 9 книжок на Новий рік

22.12.2024

Стиль

Прочитать

«BUDZIRKA»: креативний кластер, елегантні рішення

23.05.2025

Прочитать

PAD Paris 2025: п’ятірка найкращих стендів

05.05.2025

Прочитать

Ярмарок дизайну Collectible – 2025: вічне та ефемерне

22.04.2025

Прочитать

«Бруталіст» і Бреєр

11.04.2025

Прочитать

TEFAF Maastricht 2025: абсолютно суб’єктивний рейтинг

02.04.2025

 

inший Kyiv

Культура Великого Міста
  • Місто
  • Тиждень
  • Арт
  • Сцена
  • 111 слів
  • Екран
  • Про нас

inший Kyiv

  • Місто
  • Тиждень
  • Арт
  • Сцена
  • 111 слів
  • Екран
  • Про нас

In Місто

Николай Носов: Тайна на дне киевского колодца

2.1K Просмотров 12.08.2017

Николай Носов: Тайна на дне киевского колодца Pin It

Продолжение, начало здесь.

Носовы переехали из Ирпеня в Киев в 1916-м. Белый домик с зеленой крышей был продан, но часть земли Николай Носов-старший оставил за собой. Граница между участками новых и старых хозяев проходила по колодцу.

Именно тогда отец сказал, а сын запомнил ту сакраментальную фразу, которая стала названием киевской книжки: «Тайна на дне колодца».

В Киеве Носовы поселились на Глубочицкой. Киевский дом в мечтах сильно отличался от киевского дома в реальности. Но тем замечательнее он по этим своим детским грезам описывает городскую архитектуру начала ХХ века:

Я  часто пытался представить себе  нашу будущую киевскую квартиру.  Мне почему-то казалось, что мы поселимся в большом пятиэтажном доме с балконами, с   затейливыми  лепными  украшениями  на  стенах,   с  какими-то  чудесными замысловатыми статуями у  подъезда или над подъездом (иной раз и не поймешь, что или кого такая статуя изображала:  ангела или демона,  «Размышление» или «Задумчивость» или  еще какую-нибудь аллегорию).  Я  часто видел такие дома, когда ездил с  отцом и  матерью в  Киев,  а  потом вспоминал о  них,  как  о каком-то чудесном видении.  И  не было у меня мечты прекраснее в те времена, чем  мечта  навсегда  поселиться в  Киеве,  где  такие  замечательные парки, бульвары и скверы, с красивыми оградами и аккуратно подстриженными кустами и деревьями,  где дома –  словно сказочные дворцы,  а по улицам движутся толпы прохожих, скачут во всю прыть рысаки, звенят трамваи, проносятся автомобили, оглашая воздух трубными звуками сигнальных рожков.  Правда, автомобилей было тогда,  как говорится, не густо, но они существовали уже и вносили свою долю оживления в кипучую городскую жизнь.

Настоящий дом на Глубочицкой был невзрачным, полутемным и тесным, часть мебели пришлось оставить в Ирпене (она не помещалась в новых «хоромах»), зато отец перевез граммофон и «японские картины» – едва ли не единственный свой военный трофей.

На  этих  картинах были изображены разные японские виды  с  неизменно торчащей где-нибудь на  заднем плане  конусообразной горой  Фудзияма.  Отец  говорил,  что  японцы иначе не рисуют.  Им обязательно надо, чтобы на каждой картине хоть где-нибудь в углу была изображена эта их любимая Фудзияма.

На Глубочицкой семья прожила недолго. Следующим киевским адресом стала Шулявка, Носов даже запомнил на всю жизнь адрес: улица Борщаговская, 70. На тот момент это была зеленая киевская окраина, там был колодец, и дом с садом напоминал дачный Ирпень, летом цвела черемуха, а зимой прилетали снегири. Этот новый дом казался ребенку совершенно сказочным.

В комнате было два окна,  выходивших во двор (дом стоял во дворе).  Под окнами росла большая черемуха.  Весной она зацветала так пышно,  что казалось – это уже не дерево,  а белое облако,  каким-то чудом опустившееся на землю. Летом все  дерево  было  осыпано темно-синими,  почти  черными ягодами величиной с горошину,  которые мы поедали в огромных количествах.  А зимой…  О!  Зимой было  самое интересное,  потому что  на  черемухе в  это  время года  бывали частыми гостями снегири.  Их хорошо можно было разглядеть, если забраться на подоконник и прижаться лицом к стеклу так, чтоб видеть верхние ветки дерева. Много лет прошло с  тех пор,  но я и сейчас очень легко представляю себе эту сказочную картину.  На  ней  лишь  одни  голые,  корявые  темно-серые  ветки черемухи,  опушенные сверху белым снежком,  а  на  ветках сидят красногрудые птички.

Февральская революция застала Носова в подготовительном классе, где его оставили на второй год. Детям сообщили о революции и отречении царя посреди урока. Больше никаких уроков в тот день уже не было.

…Мы  с  диким визгом,  криком и  гиканьем ринулись вниз по  лестнице,  словно лавина с гор,  и,  выбежав на улицу,  принялись рвать в клочья свои тетради, дневники и даже учебники. Весь коротенький Рыльский переулок был густо усеян изорванными листочками из книг и тетрадей.    На  следующий день  поднялся  сильный  ветер.  Он  вымел  из  Рыльского переулка  все  эти  бумажки  прямо  на  Софийскую площадь.  Они  кружились в воздухе,  словно  птичья  стая,  вокруг  памятника Богдану  Хмельницкому.  И железный гетман,  сидя  на  железном коне,  властно указывал на  вихрившиеся вокруг обрывки бумаги своей гетманской булавой.

Итак, после революции на сцену вернулся квартет «Сибирские бродяги», с невероятным успехом они выступали на сцене и в кинотеатрах перед началом фильма «По диким степям Забайкалья». Дела семьи поправились, следующим адресом стал угол Большой Караваевской и Мариинско-Благовещенской (угол Толстого и Саксаганского). Это был тот самый дом, о котором мечтал ирпенский мальчик, – пятиэтажный, с балконами и замысловатыми статуями.

11934 год

Мариинско-Благовещенская улица  в начале ХХ века

Здесь было все,  чего мне хотелось:  и  лепные украшения,  и статуи,  и даже кариатиды,  то  есть красивые каменные женщины,  которые,  закинув за голову руки,  поддерживали снизу балконы. Таких женщин было по две штуки под каждым балконом.  Обе улицы утопали в зелени деревьев, по обеим ходил трамвай, что, по тогдашним моим понятиям, было достоинством, а не недостатком.

Это была совсем другая жизнь, и в этой жизни мальчик переболел тифом, выучился нотной грамоте (сам, наощупь, подбирая мелодии на мандолине), стал зарабатывать себе на скрипку, торгуя газетами на Евбазе. Скрипку ему так и не купили, но здесь, на Евбазе, среди букинистических развалов, началась читательская биография детского писателя Николая Носова.

 

міський архівНиколай Носов
Share

Читайте также

Просмотр

Кто тут временные? Слазь!

Просмотр

Чистый человек

Просмотр

Олег Кац: Как открывали памятник в Бабьем Яру

Просмотр

“Парижская коммуна” и расцвет киевского Сохо

Просмотр

Имена улиц: Большая Житомирская

Просмотр

«Київська школа», або Дзен

Просмотр

Кофе за двугривенный: Семадени

Просмотр

Місце в місті: Олександрівська гімназія

Предыдущий пост

Нові пригоди барона Мюнхгаузена

In Місто

Нові пригоди барона Мюнхгаузена

Просмотр

Следующий пост

Mi ultimo sospiro

In Місто

Mi ultimo sospiro

Просмотр

Instagram не вернул 200.

© 2025 inший Kyiv - All Rights Reserved.

Партнер сайту: