«Прокопий, как из сказки вынырнул: руки по локоть в чешуином серебре, ноги по колено в золоте молодежных кроссовок. На его прилавке – рыба, стакан белого вина, зеленые эгинские фисташки в розовой скорлупе. Стряхивает лед с рыбы: «Возьмите мадам скорее! Она без нижнего белья!»
Рыбный торговец Прокопий, зеленщик Нектарий, «лучший специалист агоры по абрикосам, персикам и нектаринам», Манолис, Ахиллес, Одиссей – продавцы снеди на рынке-агоре Агиос Стефаноса, пригорода Афин. С ними нас познакомила Катя Федорова на своей фейсбук-страничке. Когда-то она приехала в Грецию туристкой, а потом вышла замуж за грека, оставив Петербург, и теперь ходит на агору за баклажанами и анчоусами, слушает дроздов в утреннем саду, ездит к разветвленной родне мужа в деревню, обедает в маленьких кафе, где хозяин сам следит за готовностью барашка и выбирает гостям вино…
Можно эмигрировать и остаться в своем «пузыре», тоскуя по родине и придирчиво сравнивая с нею новую страну. А можно влюбиться с одержимостью неофита в незнакомые звуки, краски, вкусы. И начать рассказывать про них так, как не расскажет грек. Кажется, Катя Федорова изучала филологию, философию, религию, музыку для одного, для единственного, – чтоб теперь знания эти стали тонкими инструментами для создания волшебных, солнечных, ароматных, лирических, грустных, смешных рассказов-зарисовок, сотканных из воздуха, качающегося над Пелопоннесом.
А еще Катя учится готовить по-гречески, и тут глагол «учится», вероятно, никогда не приобретет совершенного вида. Потому что за ней придирчиво наблюдает большая греческая родня, страшно консервативная во всем, что касается кухни. Потому что еда в Греции – это слишком важная часть жизни, потому что прилавки на агоре завалены невозможно свежим и вкусным со всех уголков страны. Потому что, в конце концов, это просто «частное маленькое человеческое счастье» – жить над Афинами (где в жару всегда на пять градусов прохладнее), готовить и есть так, словно время замерло, а боги по-прежнему глядят с Олимпа, и писать про это книги.
Катя Федорова. О том, что есть в Греции. Рецепты греческой кухни и гедонизма. Хлебсоль, 2020
Внутри греческого дома нет ничего интересного. Разве что снежно-белые деревенские занавески с геометрично прорезанными в них цветами. Или старомодные стулья из грецкого ореха с гнутыми ножками и удобными мягкими сиденьями. На спинках – опять! – вырезаны листики и полураспустившиеся бутоны. Буйная греческая природа как будто вырвалась из сада, прыгнула за порог дома и попала в капкан растительных узоров на мебели и вышивках. Тишина. Только ветер мерно стучит кистями занавесок: там-пам-пам-пам, там-пам-пам-пам. Ритм делит время на четыре четверти, покойные и основательные, как греческие низкие кровати. Солнечный луч наводит на предметы фотоновый прицел, проворно, как снайперская винтовка, передвигая мишень со стеклянных стаканов и рюмок, выставленных в буфете на треугольных языках вязаных салфеток, на обеденный стол, заставленный дымящимися яствами. Аромат, исходящий от простых фаянсовых тарелок, такой же добротный и уютный, как часть обстановки. Пахнет мясом, которое долго, терпеливо разваривали в томатном соусе с палочкой корицы и сладким ямайским перцем. Дольки жаренной на оливковом масле картошки вызывающим частоколом торчат из керамической миски с голубой волной на боку. Картофелины жесткие, как карамель, но, преодолев их сопротивление, зубы погружаются в душистую густую мякоть, приправленную орегано для пикантности. Нет, решительно нет ничего интересного внутри греческого дома! Потому что большую часть своей жизни грек проводит вне его. Греки живут на террасе или в саду. Пол на балконе выстлан мрамором, декорирован зеленым базиликом и красными геранями – для контраста. Кресла поставлены так, чтобы видеть и собеседника, и природу. Греческое небо, как огромный хамелеон, меняет цвет в помощь настроению человека. Утром оно розовое, мечтательное, даже облака, кажется, оцепенели в сонной истоме. Днем ослепительно-яркое, энергичное, бодрое. Вечерние лессировки призваны без потрясений провести слабый человеческий дух в черную бездну сна. Греческий дом-корабль, освещенный медовой луной, несется в космосе сквозь время и пространство, каждую секунду восполняя разрыв между реальностью и утраченным раем.
Фотографии из архива Кати Федоровой
